Под сенью Юноны (СИ)

- Проиграешь, будешь год носить одежду весёленьких расцветок, никаких чёрных тонов!

      Мы ударили по рукам. Он пробормотал:

- Слишком лёгкая победа. Как конфету у ребёнка отобрать.

      Я ему подмигнула:

- А ты когда-нибудь пробовал, Северус? Я бы не советовала…

      Когда мы вернулись в поместье, Абраксас и Настя играли в шахматы. Снейп дождался окончания партии и попросил её уделить минутку. Они вышли в заснеженный сад, я увидела, как она согласно кивает головой. Мы с Драко рисовали весёлую зелёную собаку, когда вернулся ошарашенный профессор.

- Она согласилась! Я не понимаю, почему, но теперь я её ухажёр. С ума сойти. Я решил сделать всё правильно и завтра явлюсь с цветами. Всё, я побежал. Спасибо тебе, Нарси! Мы договорились, что прогуляемся по Косой аллее и зайдём в кафе Фортескью. Нас должны видеть вместе. У меня будет повод уходить из школы по воскресениям, я смогу видеться с Гарри!

      Я напомнила:

- Никаких чёрных мантий, мистер Снейп.

      Он простонал:

- Нарси, я – болван. Я отдал Петунье почти всё, что у меня было. Мне не на что купить новую мантию, прости. Цветы я выпрошу у Помоны, на мороженое наскребу, но новая мантия мне не светит.

      Я милостиво махнула рукой:

- Ладно, я подожду до твоей зарплаты. Иди, герой-любовник.

      Настя сияла, как новогодняя ёлка. Она перебирала свои наряды, но я молча утащила её в гардеробную и подтолкнула к артефакту. Она поблагодарила и закружилась в радостном танце.

      За время моего отсутствия Драко успешно перекрасил в зелёный стол, две тарелки, яблоки и уже подбирался к обоям. Его пришлось отмачивать в ванной почти час. Жизнь налаживалась.

      Вечером я чуть было не убила собственного мужа.

      С появлением ребёнка в доме он стал больше времени проводить дома, мы стали больше общаться и даже как-то сблизились. Однако нынешним вечером он вывалился из камина поздно и в невменяемом состоянии. Добби покорно потащил его в спальню, когда супруг открыл осоловевшие глаза:

- Я обожаю Мари. Она прекрасна, у неё чудесные глаза, яркие, сверкающие, как звёзды. Ах, Мари – просто совершенство. У неё прелестный смех, звонкий и мелодичный, как колокольчик. Её чёрные волосы прекрасны, в них блеск и тайна. Почему я женат на тебе, бледная выбеленная моль? Мари - такая красотка, а я должен возвращаться к постылой супруге.

      Я широко распахнула глаза:

- Ты ничего мне не должен, Люциус.

      Он брезгливо прикрыл уши руками:

- Заткнись, умоляю. Этот отвратительный каркающий голос, замолчи, это ужасно! Ах, у Мари чудесный голосок, нежный и звонкий. Как она шаловливо зовёт меня Люциком, моя яркая птичка…

      К счастью супруга, у меня в руках не было оружия.

      Между тем он оттолкнул Добби, сел на пол посреди коридора и мечтательно протянул:

- Не могу перестать о ней думать. Ах, думаю, я её люблю. Ты же видела её волосы? Блестящие, чёрные волосы, густые и шелковистые, прекрасные, как южная ночь…

      Мне очень хотелось вырвать его платиновые патлы, но кое-что меня насторожило. Как бы он не был пьян, он никогда не позволял себе подобного. Что-то мне это напоминает. Люциус улыбался идиотской улыбкой и напевал слащавую песенку, которую исполняла Мари. Я тихонько позвала:

- Добби, немедленно приведи сюда Абраксаса. Хоть из-под земли, тащи его сюда. Вместе с палочкой. Добби кивнул и исчез с хлопком. Мне пришлось сесть рядом с мужем и восхвалять чёртову Мари. Наконец, появился сонный Абраша. Он спросил, зевая:

- Что случилось, Нарси?

      Люциус поднял на отца счастливые глаза и поинтересовался:

- Папа, ты же знаешь Мари? Она – совершенство, ты согласен? Нарси обещает дать мне развод, я женюсь на Мари и буду счастлив.

      Абраксас покачал головой, доставая палочку:

- Да, сынок, так и будет. Петрификус тоталус!

      Люциус глухо стукнулся о мраморный пол.

- Это любовное зелье, Нарси.

      Я не смогла отказать себе в удовольствии и пару раз пнула муженька чуть пониже спины. Абраксас хихикал:

- Попался, как маленький. Кстати, Нарси, его любовница пришла в отчаянье, раз решилась на это.

      Папик послал за каким-то зельем, потом спокойно наложил на сына «Империус», отменил оцепенение и заставил выпить зелье. Потом отменил заклятье подчинения и схватил Люциуса за ухо, как нашкодившего котёнка:

- Где артефакт от любовных зелий? Ты никогда не выходил без него из дома с двенадцати лет, Люциус! Где он?

- Папа, я не знаю. Когда я засыпал, кхгм, ну, у Мари, он был на мне. Вроде и сейчас тоже.

      Люциус вытащил из-под рубашки цепочку с каким-то брелоком.

- Странно, как-то не так выглядит…

      Папик злобно прошипел:

- Конечно, не так. Идиот, она подменила подвеску, пока ты спал. А всё твоя изнеженность идиотская! Надо было плюнуть на твоё нытьё и сделать татуировку. Всего три руны, зато пожизненная гарантия.

- Папа, но на пояснице колоть иголками больно! Я опять буду носить кулончик, ладно? Всё же обошлось…

      Я обратилась к Абраксасу:

- С какого возраста можно наносить тату, милый? Я хочу защитить Драко. Идиоток на свете много. К тому же это так сексуально! Обожаю целовать у тебя руну с птичьей лапкой в круге.

      Люциус покаянно склонил голову:

- Завтра утром иду к мастеру рун, папа. Нарцисса, прости меня.