Под сенью каштанов

— Раньше это был дом бабушки, а теперь мой. Ты еще никогда не была здесь. Я всего лишь временно тут живу, вот и все. А папа приедет завтра.

Броуди втайне обрадовалась тому, что Мэйзи не стала ее расспрашивать, а молча допила молоко и слезла с кровати. Броуди также была довольна тем, что дочь без возражений согласилась принять ванну, по крайней мере, она смоет с себя этот ужасный запах.

Они поднялись наверх. Броуди напустила воду в ванну, добавив в нее пену чайного дерева. Мэйзи остановилась в дверях, глядя на мать.

— Ну что, хватит? — спросила Броуди, когда воды набралось на шесть или семь дюймов и поверхность вскипела пенными пузырьками.

Мэйзи чихнула и кивнула в знак согласия. Ее длинные каштановые волосы свисали грязными, неопрятными прядями, закрывая лицо. Когда девушка стянула с себя шерстяной свитер на пуговицах, Броуди ужаснулась — футболка под ним оказалась какого-то землистого, серого от грязи цвета. Джинсы дочери выглядели так, словно она не стирала их вот уже много месяцев. Полоска кожи на животе между поясом джинсов и свитером была натянута так туго, что казалась прозрачной до синевы.

— Вот шампунь, если ты захочешь вымыть голову. Да, кстати, розовая зубная щетка — моя, так что можешь почистить ею зубы. Боюсь, что новой для тебя у меня пока нет. Твой халат и ночную рубашку я повешу за дверью, а чистые полотенца лежат на табуретке. Ладно, — заключила Броуди, запыхавшись от волнения, — а теперь я оставлю тебя, хорошо? — Мэйзи отказывалась купаться в ее присутствии с тех пор, как ей исполнилось десять.

— Хорошо.

— Не запирай дверь. Да, можешь плескаться столько, сколько захочешь, а я подожду снаружи.

— Хорошо, мам.

Это короткое «мам» прозвучало почти нормально и внушило Броуди некоторую надежду. Изо всех сил стараясь не шуметь, она принесла из одной из маленьких спален стул с мягким сиденьем и устроилась на нем возле самой двери. Ей не хотелось тревожить Ванессу, Рэйчел и Поппи — вдруг они еще не проснулись. До сих пор никто из них не принимал ванну в половине пятого утра.

Прошло добрых полчаса, прежде чем в дверях ванной комнаты появилась Мэйзи. В своем лимонно-желтом халате и белой ночной рубашке она выглядела почти как раньше и очень походила на прежнюю Мэйзи. Она вымыла голову и расчесала волосы. На щеке у нее красовалось красное пятно, похоже на ожог, и еще одно — на лбу.

— Я заснула, — пояснила она.

Все это время Броуди боролась со сном, боясь, что не выдержит и упадет со стула.

— Давай я высушу тебе волосы, — предложила она, — а потом мы спустимся вниз и ляжем спать. — Она чувствовала себя так, словно готова была проспать целую неделю.

Волосы Мэйзи, по сравнению с тем, какими они были раньше, стали до боли тонкими и безжизненными. Когда Броуди высушила их, девушка забралась в постель, укрылась до подбородка одеялом и сонно пробормотала:

— Мне уже лучше. Не буди меня, если позвонит Пит.

— А что, Пит может позвонить? — спросила Броуди. — В таком случае дай мне свой мобильный телефон. Он знает, где ты находишься? — Если да, то он может объявиться в любое время.

Спустя некоторое время Мэйзи рассмеялась неприятным, каким-то жестяным смехом.

— Я совсем забыла: кто-то свистнул мой мобильник, и я сама не знаю,где нахожусь.

— А кто такой Пит, милая? — осведомилась Броуди.

— Мой парень.

На следующее утро, в половине девятого, Мэйзи все еще спала как убитая, сверху не доносилось ни звука и Броуди вышла в кухню, ожидая, пока закипит чайник. Она не сомкнула глаз с того момента, как снова легла спать. Броуди изводила себя вопросами, ответов на которые у нее не было.

Она слышала, как ушла на работу Диана. Слишком поздно Броуди сообразила, что и ей самойдавно пора быть на работе. Наступил понедельник, и вместе с ним началась новая рабочая неделя. Но, учитывая обстоятельства, она просто не могла уйти. Пожалуй, стоит позвонить миссис Каупер в «Пять дубов» и сообщить ей, что она увольняется, точнее уже уволилась. Конечно, Броуди поступала просто ужасно, подводя сестру-хозяйку дома престарелых, но другого выхода у нее не было.

Как быстро меняется жизнь, думала Броуди, иногда к лучшему, а иногда, наоборот, к худшему. Только вчера, в это же самое время, она сидела в кухне за столом со своей матерью и Дианой. Они рассуждали о том, окажется ли выставка работ Ванессы более успешной, чем предыдущая. Разумеется, так оно и случилось.

А теперь Мэйзи вернулась домой, и жизнь совершила несомненный поворот к лучшему. Они с дочерью жили теперь под одной крышей, так что отныне Броуди сможет ухаживать за ней. Но проблема, как ни парадоксально это звучит, заключалась в том, что жизнь стала хуже. Нет, не хуже — просто она стала больше похожей на настоящую, полную реальных, а не мнимых хлопот и тревог. Теперь Броуди будет беспокоиться о Мэйзи совсем по-другому, хотя уже и не на расстоянии.