Под сенью разрушенного мира 4: На краю (СИ)

Гай взял одежду и увидел незаметную расшивку защитными рунами. Очень и очень кропотливая работа! Настоящая броня. Неудивительно, что он не хотел расставаться со старой формой.

— Просто надень новую форму поверх, — предложил Гай.

— О Ловы, я не подумал об этом… — хлопнул себя по лбу Критир и вздохнул. — Это все друидские дубовые мозги.

Гай от души рассмеялся и деловито уточнил:

— Критийре, я надеюсь, ты не проявляешь склонностей Эрва к мужчинам? Здесь только одна кровать.

— Раньше не замечал за собой, но у тебя будет шанс проверить, — хитро улыбнулся он и немного подвинулся.

— Если вдруг они проявятся, учти, что я спросонья могу не разобраться в ситуации, — хмыкнул Гай, стянул рубашку, потушил лампу и лег рядом с другом.

Критир рассмеялся и снова закашлялся.

— Проклятье, я теперь нервничаю после твоих шуток. Тут еще и тесно так, — признался Гай.

— Ты первым начал, — напомнил Критир и, убрав мешавшие ему волосы Гая, коварно шепнул на ухо:

— Они на ощупь прямо как у нее…

— Перестань, я не посмотрю, что ты больной! — всполошился Гай.

Критир мягко обнял его, положив руку на живот, и подышал в шею. Гай вылетел из кровати и зажег лампу. Критир, все также хитро улыбаясь, пояснил:

— Это тебе месть за шутку про мозги.

Он примирительно отвернулся к стене, и Гай вернулся в кровать, поплотнее завязав на всякий случай штаны. Теперь, когда Критир перевернулся на бок, Гай мог позволить себе лечь на спину, как привык обычно спать. К тому же после этих шуток спать на спине намного спокойнее, чем спиной. Сам Эрв не гнушался ни женщинами, ни мужчинами, и многие его служители грешили тем же. Разумеется, не все, но кто ж их знал…

Гай проснулся не рано и все равно не выспался. Всю ночь мучили кошмары про потерю сестры, Ми, зловещий хохот Иста, обрушение мира, Эрва и дьявольскую улыбку его изгнанного служителя. К вечерней операции все было готово. Но он чувствовал себя совершенно разбитым. Рядом лежал в жару и нес какую-то совершенно бессвязную бредятину друг.

Полежав немного, Гай встал, растер друга морозным корнем и запихал в него лекарства. Накинув рубаху и подвязавшись, он хмуро вышел, на ходу поправляя одежду, и присоединился к нескольким адептам из своей группы за столом. Те, бросив заглушку, полюбопытствовали, где старейшина общины Кона, отправленый на усиление, и Гай махнул в сторону своей комнаты рукой. Адепты, похоже, по-своему связали его усталый вид с этим жестом и уточнили, как прошла ночь. Гай на доступном языке пояснил, что они полночи провозились с барьером, а потом выяснилось, что этот тип не взял себе комнату и завалился к нему, поэтому последнюю часть ночи они продолжили свои приключения на односпальной кровати. В общем-то адептов последняя часть теперь заинтересовала еще больше, но Гаю принесли завтрак, и он не захотел больше ничего пояснять.

Когда через некоторое время из комнаты вышел немного потрепанный замученного вида мужчина с внешностью представителя древнего рода Эрва, вопросов у адептов стало меньше, и один заботливо предложил Гаю хорошее заживляющее. Тот чуть не подавился похлебкой и хмуро посмотрел на Критира, который подошел к их столу и достал свою друидскую еду, собираясь завтракать.

— Больше я с тобой спать не буду, — буркнул Гай.

Критир не оставил друга без любезности, излишне трепетно поинтересовавшись его состоянием и обещав в следующий раз быть внимательнее. Гай молча доел завтрак, наскоро допил чай, отказался от настойчиво предлагаемого заживляющего и вернулся в комнату, завалившись спать. На всякий случай, на спине.

Вечерело. Гай открыл глаза и с немалым облегчением не обнаружил Критира в комнате. О нем напоминал только запах молодой листвы, смешанный с энергией Кона, и несколько длинных светлых волос на подушке.

«Ну и разыграл же он меня! Ист побери, после тех шуток и этой улыбки я начал всерьез сомневаться в его ориентации! Эх, вот бы увидеть Ми…»

Гай умылся и начал собираться. Он привычно спрятал многочисленное оружие везде, где привык носить, проверил на два раза все крепления и задумался о сосудах.

Снимать печати в опасной ситуации не слишком удобно, нужно придумать что-то. В итоге он распечатал все сосуды, кроме двух, и спрятал под рубашкой, пока не извлекая из них энергию. Поразмыслив еще, все же снял печати с двух оставшихся и спрятал и их.

Он достал кинжал отца и мысленно помолился на успех. Зачарованное лезвие кинжала покрывали рунические узоры. Такие готовили специально для убийства Хранителя и выдавали адептам Эйрола перед Последней битвой. И без того мощное оружие было укреплено и благословлено кровью и плотью последнего из Хранителей Эрвилессина.

Гай погладил кинжал. Отец рассказывал ему, как поклялся на нем перед Последней битвой вернуться и завести семью. Гай на всякий случай тоже поклялся вернуться к Ми. Так надежнее.

Жаль, что даже таким нельзя было убить Лова. Но когда-нибудь он станет сильнее и обязательно найдет способ отомстить за все вместе с отцом и Критийре...