Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

Следующее зафиксированное в «Жизнеописании» важное событие, маркирующее новый этап в жизни, в самоутверждении и общественном признании Джона Ишема, — избрание его попечителем компании мерсеров «в год от рождества Христова 1567-й»^{1186}. Это стало возможным, пишет повествователь, потому, что «он добился в своей компании уважения <…> обладая сильной волей и пользуясь симпатией своих товарищей»^{1187}. И естественно, что «эту обязанность он исполнял похвально»^{1188}. Автор «Жизнеописания» особо обращает внимание читателей на не по годам разумные речи Джона, его мудрость, поражавшие «коллег» по компании: «Им показались очень странными его речи, поскольку он был гораздо моложе собравшихся»^{1189}. Квинтэссенция всего сказанного выше — фраза автора: «Думается, ни один человек, ни до этого, ни после, вплоть до написания этого текста, не пользовался таким уважением такого большого количества людей»^{1190}.

В 1572 г., что показательно, Джон Ишем перебрался из Лондона и поселился в Лэмпоте, в маноре, который он приобрел ранее. К этому времени, полагает автор, Джон приобрел достаточно денежных средств, репутацию и доверие, что и позволило ему покинуть город. Но и здесь проявились прирожденные таланты Джона, его невероятное трудолюбие: «он занялся земледелием, сажал травы, обрабатывал землю и занимался всеми другими делами так умело, как будто он занимался ими с рождения»^{1191}.

Способности Джона Ишема, его положение не остались не востребованными. В 1576 г. он был назначен мировым судьей в графстве Нортхемптон. Характеризуя деятельность Джона на этом поприще, повествователь ограничивается одной, но очень ёмкой фразой: «О том, как он управлялся с этой должностью, пусть расскажут другие, те, кто был с ним ближе, чем я, потому что, если я напишу правду, покажется, что я ему льщу»^{1192}. В 1581 г. Джон был назначен королевой Елизаветой в ее сокровищницу в графстве Нортхемптон. И «эту обязанность, как и все другие, он исполнял весьма похвально», трудился, «чтобы оставить своим потомкам после себя доброе имя и славу»^{1193}. Очень важный пассаж: герой «Жизнеописания» должен заботиться о своем «добром имени» и стремиться прославиться благодаря добросовестному труду, выполнению обязанностей; и это важно не только для него самого, но и для его потомков. Подводя своеобразный промежуточный итог своему повествованию, автор заключает; «во всем, за что он брался, он проявлял зрелость ума и благоразумие, и можно сказать, что он был мудрым человеком»^{1194}.

Следующий ракурс, в котором повествователь разворачивает Джона Ишема и стремится продемонстрировать читателю, — его внешний облик, поведение, привычки, привязанности в обыденной жизни, отношение к детям и к окружавшим его людям.

Читаем: «Телом он был тучен, широк в костях, достаточно высок, с большим животом человека, не знавшего тяжелой физической нагрузки, но он холил себя вплоть до смерти <…> По натуре он был холериком, но быстро успокаивался…»^{1195}.

Автор пишет о том, что Джон любил сыновей, хотя внешне часто «был суров» и «редко выказывал им привязанность, как это обычно делали любящие отцы»^{1196}. Но иногда чувства переполняли его: «Когда они [сыновья] уехали — кто в Лондон, кто в Кембридж, где воспитывались, он часто отворачивался и горько плакал, настолько нежно он их любил»^{1197}. Особые отношения, как отмечалось выше, связывали Джона Ишема со старшим сыном Томасом.

Кроме того, Джон Ишем, по словам автора «Жизнеописания», был «верным другом, всегда готовым написать, поддержать словом или приехать и потратить деньги, чтобы помочь»^{1198}. Даже будучи больным, «он продолжать принимать всех, кто обращался к нему и помогал всем щедро и от всего сердца»^{1199}.

Джон любил веселые компании и приглашал гостей к себе в дом, а к ним присоединялись его дети и друзья. Он никогда не мстил своим врагам, а все противоречия всегда решал при посредничестве друзей. Джон всегда был в курсе всех дел в имении и всех людей, услугами которых пользовался «для собственной выгоды, но не в ущерб для них»^{1200}. В подтверждение сказанного повествователь ссылается на собственный опыт. Он пишет: «Я сам слышал, как он [Джон — Л. Ч.] решительно заявлял, что он никогда не конфисковал облигации, хотя и был купцом, и в его руки попадало в свое время много крупных счетов»^{1201}.

Повествователь презентует Джона Ишема и как «хорошего политика», что доказывается, среди прочего, наличием у него большого числа друзей в Лондоне и в деревне^{1202}.