Под сенью восьмиконечного креста (Мальтийский орден и его связи с Россией)

В середине июня туркам удалось совершенно отрезать форт от внешнего мира. Турецкая артиллерия медленно разрушала его стены, однако все попытки турок проникнуть в форт успешно отбивались рыцарями. Это деморализовало султанскую армию. К тому же осколком каменного ядра был смертельно ранен Драгут. Его останки с воинскими почестями были привезены в Триполи и захоронены в небольшой мечети, стоящей у входа в порт, рядом с сохранившейся с римских времен триумфальной аркой Марка Аврелия.

Современные арабские ученые неоднозначно относятся к Драгуту и его роли в средиземноморских делах. Весной 1989 года ливийский институт Джихад, занимающийся изучением национально-освободительной борьбы ливийского народа, организовал симпозиум на тему "Драгут - страницы священной войны (джихад) в Средиземноморье". С основным докладом выступил известный ливийский писатель и историк Али Мисурати, предложивший увековечить память о Драгуте как герое борьбы арабов против европейской экспансии и колонизации. Ему возразил председатель Общеарабского народного конгресса Омар эль-Хамди, охарактеризовавший Драгута как чужеземца, турецкого наемника, сеявшего вражду и рознь среди арабов ради продления османского господства. Последовавшая за этим дискуссия показала, что та и другая точки зрения имеют и сторонников, и противников.

Тем не менее осенью того же года мечеть Драгута, как ее называют в Триполи, была отреставрирована. Она стоит у черты старого города, напоминая о бурных и сложных событиях трехвековой давности.

22 июня турки пошли в решающую атаку, но и она была отбита героически сражавшимися защитниками форта. Однако новую атаку сильно поредевший гарнизон форта отразить уже не смог бы. На следующее утро раненые и умирающие были перенесены к брешам, чтобы погибнуть с оружием в руках.

Утром 22 июня ворвавшиеся в форт турки перебили всех оставшихся в живых. Безжалостной расправы избежали лишь несколько рыцарей, попавших в руки людей Драгута, знавших {42} о том, что Орден был готов выплатить высокий выкуп за пленных.

Ярость турок была так велика, что Мустафа-паша приказал обезглавить тела погибших рыцарей, приколотить их к деревянным крестам и пустить этот страшный груз по воде в сторону форта Сент-Анжело. На следующее утро течение прибило кресты с телами четырех рыцарей к противоположному берегу. Ля Валетт расценил этот варварский жест как объявление "войны на уничтожение", в которой побежденный не мог рассчитывать на пощаду. В тот же день все турецкие пленные в Биргу и в форте Сент-Анжело были обезглавлены. Их головами зарядили две самые большие пушки - василиски, которые по команде ля Валетта произвели страшный залп по турецким позициям.

Огромная турецкая армия плотным кольцом охватила Биргу. Отныне весь огонь турецкой артиллерии был сосредоточен на последних рубежах обороны рыцарей.

В этот критический момент госпитальерам впервые улыбнулась удача. Воспользовавшись сумятицей во вражеском стане, в Биргу сумел пробраться прибывший на подкрепление с Сицилии отряд, насчитывавший тысячу аркебузиров и 42 рыцаря. На следующее утро звон церковных колоколов и смех стоявших на стенах рыцарей известили турок о том, что госпитальеры получили подкрепление.

С первых дней июля турки начали методичный обстрел бастионов Биргу и форта Сент-Анжело. 15 июля они предприняли массированную атаку с моря и с суши на позиции госпитальеров. Нападающие были встречены дружным огнем. Нескольким десяткам мальтийцев, сражавшихся на стороне рыцарей, удалось вплавь добраться до турецких судов, доставивших десант. Находившаяся на них охрана была перерезана мальтийцами, кричавшими: "Отомстим за форт Сент-Эльмо!"

Во второй половине июля Мустафа-паша решил изменить тактику. Тысяча отборных янычаров на десяти судах была отправлена в обход основных укреплений. Если бы им удалось высадиться с южной, слабо защищенной стороны форта Сент-Анжело, рыцари оказались бы на грани поражения. Однако именно на этот случай у подножия форта ля Валеттом была оставлена замаскированная батарея под командованием французского рыцаря де Гираля. Увидев приближающиеся суда, де Гираль не мог поверить своей удаче. Подпустив их на 200 ярдов, он произвел залп из всех орудий. Девять из десяти судов камнем пошли на дно, унося с собой не менее 800 отборных воинов султанской армии. {43}