Под сенью звезд

Вдруг сквозь шум ветра пробиваются первые аккорды знакомой мелодии. Он из последних сил ускоряет шаг, заворачивает за угол. Через два дома по правой стороне он видит столики летнего кафе. В окнах кафе горит мягкий свет, из открытой двери звучит музыка. Вступает мужской прокуренный голос с сильным итальянским акцентом:

– Я держу мир на веревочке, я сижу верхом на радуге…

За крайним столиком, под едва держащемся на ветру зонтом, он видит женскую фигуру.

Изящная рука подносит ко рту чашку, она делает маленький неторопливый глоток. Поворачивает голову в его сторону, глаза спрятаны за дымчатыми стеклами очков. На ней легкое ситцевое платье с бесконечными разрезами по бедрам. Его тянет к ней, он еще ускоряет шаг, почти переходит на бег.

– Жизнь прекрасная штука, – продолжает напевать прокуренный голос.

Он уже близко, уже чувствует сладкий аромат ее рыжих волос. Уже открывает рот чтобы что-то сказать, но особенно сильный порыв ледяного ветра подхватывает переднюю часть подола ситцевого платья и бросает его ей на грудь. Он видит, боже, он отчетливо видит каждый изгиб бедер цвета спелого персика, каждый волосок, составляющий аккуратный треугольник, и даже…

Желание турбинным насосом гонит кровь к чреслам, угрожая разорвать изнутри, комом встает поперек горла мешая дышать. Собрав всю волю, он делает еще шаг, еще, протягивает дрожащие от возбуждения руки… и обнаруживает, что она исчезла.

Из дверей кафе на улицу высыпает горстка детей лет десяти-двенадцати. Они показывают на него пальцем и оглушительно громко хохочут. Они смеются подталкивая друг друга локтями, вытирая слезы с глаз. Он с ужасом понимает, что стоит перед ними совершенно голый, а его хозяйство торчит как вилы из стога сена. Он пытается прикрыться, пытается убежать, но ноги словно пристыли к тротуару. А дети смеются все громче и громче, это уже похоже на истерику. Вдруг он замечает, что его вид веселит не всех малышей. Маленькая девочка, которую почти не видно из-за спин других, озадаченно смотрит на него чудесными голубыми глазами, беззвучно шевелит губами и накручивает на пальчик непослушную прядь длинных черных волос.

– Хватит, – ее звонкий голос перекрывает безумный смех, и все медленно оборачиваются к ней. – Хватит, разве вы не видите, дяде холодно.

– Дура, – не совсем уверенно отвечает мальчишеский голос.

Но тут же его поддерживают еще несколько голосов, – Дура, стерва, заткнись, заткнись стерва!

Дети отходят от голубоглазой девочки на несколько шагов, окружают ее полукругом.