Под сенью звезд

«Почему все считают, что это слишком долго?», может не дословно, но очень близко.

Джеффри снова заговорил вслух с пустотой кабинета:

– Кто-то накануне интересовался у тебя, как быстро московский резидент получит сообщение агента откуда-нибудь из глубинки. А кто мог этим поинтересоваться? Кто вообще имел право задать тебе такой вопрос? Кроме меня, конечно. Только один человек. Только один.

Мак Брайд откинулся на спинку кресла и горько усмехнулся.

– Как тебе это удается? – теперь он знал, откуда пресловутое ощущение Дежа Вю.

В тот момент, когда тридцать первого июля, выслушав доклад начальника восточного отдела, глава службы безопасности компании «Голубой жеребец» вошел в кабинет президента компании, последний уже знал о смерти агента под псевдонимом Князь. О смерти простого сибирского мужика, Семена Полоцкого, жившего в таежной глуши в тысячах километров от любого из тех мест, где предпочитал обитаться Петр Владимирович Строганов.

Президент «BlueStallion» знал о смерти Полоцкого и знал о смерти Лао. Знал то, о чем узнать мог только от самого Джеффри Мак Брайда.

– Как же тебе это удается? – повторил свой обращенный в никуда вопрос Мак Брайд, и его мысли понеслись дальше.

Пометавшись из стороны в сторону, от давнего разговора с Владимиром Строгановым к операции в Колумбии, от новостей о чудовищах, проснувшихся от векового сна в северной глуши к телефонному докладу Давида Лившица, попутно сотрясая изнутри черепную коробку, мысли, наконец, успокоились. Замерли, повертелись, словно детали цветной головоломки. Обрели осязаемую форму и вылились из уст Джеффри Мак Брайда длинной тирадой:

– А вот как! Там в Нью-Йорке, в холле бизнес-центра я столкнулся с девушкой. Что-то было в ее лице, скрытом за темными очками. Она была блондинкой. Как и дама, что сидела за баром отеля в Брюсселе, скрывшись от объективов камер наблюдения. И эта дама ушла из отеля сразу после того, как Лао вылетел из окна верхнего этажа. Вылетел навстречу смерти, о которой ты, Петр Строганов, узнал раньше меня. А в тот день, когда я пялился на задницу блондинки в Нью-Йорке, ты узнал о смерти Полоцкого. И снова опередил меня. Уж не эту ли самую блондинку вы, господин президент, прятали от своего телохранителя? И не та же ли это девчонка, что откопал Лившиц в Брюсселе!? И уж не она ли источник вашей прямо-таки мистической информированности, господин президент!?

Что же получалось? Получалось, что в тот день, когда Мак Брайд увидел эту блондинку, они с Петром отправились в Милан, чтобы найти Сергея. Найти Сергея и отправить в сибирскую глушь на разборки с Вакхафами. Второй раз блондинка всплыла, когда умер Лао. Если извлечь суть, получалось, что каждый раз, когда всплывала эта злосчастная блондинка, Орден лишался одного из важнейших своих членов. Более того, каждый раз Петр Строганов проявлял удивительную и довольно настораживающую осведомленность.

Для дальнейших логических построений у Мак Брайда не хватало информации. Но зато он знал, где и как можно ее раздобыть. Шеф безопасности взглянул на висевшую на южной стене картину. Картина принадлежала перу какого-то известного итальянца, Мак Брайд не помнил имени. На картине была изображена сцена из конной охоты.

– Да уж, – пробормотал Мак Брайд, – старик отправляется на охоту. Свою последнюю охоту…

4

Иллюминаторы были темны, за ними была холодная дождливая ночь. Приятную полутьму салона самолета заполнил запах свежесваренного кофе.

Джеффри Мак Брайд, укрытый пледом, развалился в удобном кресле. На коленях лежал раскрытый ноутбук. Стюардесса, с широкой улыбкой поставила чашку кофе на столик возле его кресла:

– Что-нибудь еще, мистер Мак Брайд?

– Пожалуй, я бы не отказался плеснуть в этот кофе каплю-другую коньяка, – проговорил Мак Брайд.

– Одну секунду, – стюардесса, облаченная в очень милую бело-бардовую униформу, зашагала в сторону бара, чтобы сразу же вернуться с бутылкой французского коньяка. Она осторожно наклонила бутылку над кофе. Несколько капель крепкого напитка упали в чашку. Она вопросительно посмотрела на мужчину. Она прекрасно знала, что он был большой шишкой в компании, которой принадлежал этот самолет, и которая платила ей такое жалованье, что девушки из Люфтганзы, умерли бы от зависти, если бы узнали. Мужчины качнул двумя пальцами, и она повторила процедуру с коньяком.

– Спасибо, – кивнул Мак Брайд. Девушка улыбнулась и ретировалась.

Мак Брайд сделал два больших глотка и снова погрузился в свои мысли.