Под сетью и мечом [сборник]

Именно тогда, в сентябре 1981 года, Найденову исполнилось 50 лет. И именно тогда многие сообразили, куда дует ветер и над кем сгущаются тучи… Сообразили и отошли в сторону, всячески демонстрируя свою непричастность. Именно тогда я и приехал из Киева поздравить Виктора Васильевича с юбилеем, о чем я уже писал ранее…

Вскоре, через два месяца, в ноябре 1981 года, Найденов был освобожден от занимаемой должности и уволен из органов прокуратуры. Приказ был одобрен лично Брежневым. Отстоять Найденова новый Генеральный прокурор СССР Александр Рекунков тогда не сумел — он еще не имел в высших партийных кругах должного авторитета, такого же, как его внезапно скончавшийся предшественник Руденко.

По этому поводу помощник Генерального прокурора СССР по особым поручениям В.Г. Демин тогда написал стихи «На снятие В.В. Найденова»:

По мнению людей приличных,
Он свое дело знал отлично.
Но любят более пластичных
И тех, что все решают лично.
Под тихий шорох авторучек,
Без нахлобучек и без взбучек,
Без шума лишнего и чтения морали
Его убрали.
Ты спросишь, где искать мораль?
Ищи где хошь,
Найдешь едва ль…

Медунов чувствовал себя победителем. Как-то, когда он привычно сидел в президиуме очередного высокого совещания, к нему подошел помощник и сказал: «Сергей Федорович, вас срочно просит Александр Михайлович Рекунков — Генеральный прокурор Советского Союза». И Медунов развернулся, театрально развернулся, вальяжно, чтобы все видели, и не шепотом, а так, чтобы тоже все слышали, сказал: «Да пошел он!..» Далее последовала нецензурная брань. Человек был уверен в своей недоступности для закона.

Тогда Медунов не мог и подумать, что пройдет совсем немного времени и он будет сидеть в следственной части прокуратуры Советского Союза и давать показания следователю по особо важным делам.

Однако расследование «Краснодарского дела» продолжалось, и Виктор Васильевич с большим волнением следил за ним.

Осмелевший Сочинский горисполком не дал прокуратуре своего согласия на привлечение к уголовной ответственности Мерзлого. Вторично этот вопрос перед депутатами был поставлен осенью 1981 года Генеральным прокурором СССР Рекунковым. Депутаты тянули до последнего, но все же весной 1982 года сдались. В мае того же года Мерзлый был арестован. Его делом занялся старший следователь по особо важным делам В.И. Калиниченко. В одной из бесед он мне рассказывал:

«Я говорю Мерзлому: «Александр Трофимович, для того чтобы доказать вашу вину в получении взяток, мне придется арестовывать вашу жену… А следом арестовывать тех людей, которые ей давали деньги… Я хотел бы этого избежать, но для этого вы должны сами рассказать обо всем…»

Но в планы Мерзлого это не входило. Он никогда не отличался благородством. Наоборот, все валил на жену. В итоге сели оба… Кстати, интересно в дальнейшем сложилась их судьба — Мерзлый попал под амнистию, а жена под эту амнистию не попала. Так что он вышел раньше ее.

Говорят, что после освобождения «шахиня» потеряла рассудок — она узнала, что ее благоверный, выйдя из тюрьмы, женился на молодой и покинул страну. Как выяснилось, навсегда.

Когда арестовали «Железную Бэллу», повторилась уже знакомая история. Из дома Бородкиной пришлось мешками и коробками выносить меха, хрусталь, золото и бриллианты. Всего было изъято ценностей и денег на сумму около миллиона рублей! По тем временам сумма просто несусветная. Деньги были везде — даже за батареей водяного отопления!

Квалификация преступления не вызывала сомнений — хищение в особо крупных размерах. А по законам того времени — это расстрел. Бородкина цеплялась за жизнь, как могла. Даже разыгрывала из себя умалишенную. Психиатрическая экспертиза «болезнь» не подтвердила. В отчаянии «Железная Бэлла» начала сдавать всех, кого знала, и даже тех, кого лично не знала.

Дошла очередь и до владыки Краснодарского края. Медунова стали вызывать на допросы. Ничего серьезного ему вменить не смогли. Однако оказалось, что он остался один. Никто не бросился его прикрывать, защищать, спасать. Была одна надежда — стремительно дряхлеющий генсек. И Брежнев спас его. Сказал, что привлекать его не надо. Потому что Медунов в течение долгого времени достаточно успешно руководил огромной партийной организацией. И когда мы такого человека начинаем сажать, пусть даже за дело, то мы наносим больший ущерб.

К этому времени К.К. Майданюк сумел «раскрутить» дело Тарады. Второго секретаря Краснодарского крайкома партии Анатолия Тараду злые языки в крае называли «кошельком Медунова». Всего за несколько лет он сделал головокружительную карьеру от выпускника мясо-молочного техникума до одного из руководителей крайкома партии. По рекомендации Медунова стал заместителем министра мясной и молочной промышленности СССР!