Под шафрановой луной

Ральф смущенно посмотрел на султана Лодара. Тот неподвижно, словно глиняный колосс, стоял в нескольких шагах от него. Лишь нахмуренные седые брови на морщинистом лбу выдавали, что он посчитает за оскорбление, если Ральф в ближайшее время не приступит к своей части приветственной церемонии. В Бомбее и Калькутте еще колебались, стоит ли выдавать солдатам карманное огнестрельное оружие американского производства, но в неспокойном Адене Гайнс и его преемники поставили полезность превыше традиций и застарелой вражды с бывшей колонией и закупили несколько револьверов разной конструкции для гарнизонного склада. Полковник Коглан любезно предоставил их лейтенанту Ральфу и рядовому Фискеру для миссии, как и обильные боеприпасы. Недолго думая, Ральф достал из ранца свой кольт «драгун», прицелился, взвел курок и быстро сделал три выстрела, поразившие цель на стене здания на расстоянии не больше дюйма друг от друга. Он удовлетворенно оглядел результат, не заметив заинтересованного блеска в глазах султана – он оценил удобное оружие, которое могло стрелять без перезарядки, достаточно было нажимать между выстрелами рычаг.

Ральф отступил назад, уступив место султану Лодара в сопровождении сыновей, после чего оба ряда солдат произвели единогласный салют, и султан сердечно пожал Ральфу руку. Мушин выступал в качестве переводчика – арабский Ральфа оставлял желать лучшего из-за его канцелярской работы, охватывающей лишь англоязычную корреспонденцию с администрацией в Бомбее. Мушин же, благодаря долгому посредничеству между Лахеджем и Аденом, превосходно говорил по-английски и поэтому был избран английскими солдатами в качестве предводителя сопроводительной группы. На вопрос «откуда» Ральф честно ответил «из Адена» относительно себя и Фискера и «из Лахеджа» насчет Мушина и его пяти человек, ожидающих на надлежащем расстоянии около обеих лошадей и навьюченных верблюдов.

Мушин всплеснул руками, когда Ральф настоял, что хочет ехать в Ижар верхом.

– Наш путь лежит через горы, саид! Эти кони – не для такого пути! Только у горцев есть подходящие животные!

Но Ральф настоял на обоих меринах с гарнизона. Разве не на лошадях он путешествовал по горам Пешавара? То-то!

Вопросы «куда» и «зачем» заставили Ральфа ненадолго задуматься. Назовись он торговцем, этот владыка, похожий на простого разбойника, может заподозрить в его поклаже ценные вещи. А для дипломатической миссии они с Фискером выглядели недостаточно представительно. Свои форменные мундиры они уложили в мешки под седлами, поскольку были не при исполнении обязанностей, но униформа могла пригодиться, не говоря уж о том, что оба просто не смогли оставить в гарнизоне отделанные золотом красные мундиры, обозначающие национальность, профессию и ранг. Чтобы в пути в них еще издалека не опознавали военных, Ральф с Фискером надели светлые штаны для верховой езды и сапоги, широкие рубахи со стоячими воротничками, вышитые жилеты без рукавов и накидки от ночного холода. Белые тюрбаны с отпущенными концами прикрывали песочные волосы Ральфа и светло-каштановые – Фискера. Лишь незадолго до границы с Ижаром они снова переоденутся в униформу, чтобы в них опознали английских солдат и посланцев Коглана.

– Исследовательская экспедиция в Ижар с целью улучшения отношений между султаном и Аденом, – поспешил разъяснить Ральф, и Мушин старательно перевел его речь витиеватыми выражениями, которые так ласкали уши его султана.

Ральф не смог рассказать ничего интересного по поводу Адена, лишь высосал из пальца несколько замечаний о погоде и экономическом подъеме города. Но ничуть не меньше султана интересовала Англия, он засыпал Ральфа вопросами о далекой стране, и даже после многократных заверений, что их коронованная особа – женщина, султан смотрел на Ральфа, будто тот плетет небылицы. Мушину тоже было что рассказать о Лахедже. Так они и сидели час за часом, разложив под палящим солнцем платок, пили кофе, а потом наконец перешли к жареной козлятине с чертовски острыми бобами.