Под снегом. Том I

Последняя фраза выскочила из глубины души молодого помощника помимо его воли. Смаг тут же смутился и покраснел.

– Вот и Екид Божл сбежал, – Туран прикрыл рот ладошкой. – Ну это ладно. В данном случае опять никакой мистики, опять никакого «проклятия нишранов». Зато мы имеем вполне рациональное объяснение. Другое дело, что Тин Божл, отец пропавшего охотника, сам приписал родного сына к числу жертв «проклятия нишранов». Далее…

Вачиза Тинкун второго ноября сего года пошла в лес и не вернулась. Может быть она и в самом деле стала жертвой «проклятия нишранов», только с гораздо большей вероятностью её загрыз волк или убил беглый каторжник. Либо, Вачизу Тинкун сначала убил беглый каторжник, а уже потом её труп погрыз волк. Как раз в начале ноября ударили морозы, вот беглецу и потребовалась срочно тёплая одежда, иначе он просто мог бы не пережить ещё одну морозную ночь. Ну а волки, бывает, грызут падаль, особенно свежую, особенно когда зверь голоден и болен. Так или иначе, именно это событие породило ещё один внешний атрибут «проклятия»: Вачиза Тинкун была найдена голой, ну или почти голой.

К счастью, это было последнее событие, у которого есть хотя бы теоретический шанс сойти за «проклятие нишранов». А вот дальше места для мистики не осталось вовсе.

Как нам удалось установить, Юрану Афрон убил её собственный муж. Жалко мужика, – Туран нахмурился. – Впрочем, как ни странно, у него появился шанс выправить собственную жизнь. Вряд ли суд даст ему много. Но я отвлёкся.

Тефан Афрон, – Туран многозначительно поднял указательный палец, – стал первым, кто попытался свалить собственную вину на «проклятие нишранов». Пусть под пьяную лавочку, пусть поперёк здравого смысла, но сработало. Тефан Афрон нацепил старую медвежью шубу, напялил на голову оленьи рога и вполне сошёл за таёжного дьявола. Да, его видели, когда он нёс труп Юраны Афрон, но свидетели только шарахнулись от него в ужасе. Если бы не муки совести, то убийство собственной супруги вполне могло бы сойти ему с рук.

Таким образом Тефан Афрон окончательно сформировал образ действия «проклятия нишранов»: таёжный дьявол похищает человека из города, убивает его, уносит в лес, раздевает до гола и бросает в снег.

– Точно! – ножки стула под Смагом пронзительно скрипнули, молодой помощник едва не подпрыгнул от восторга. – Именно так обыватели и судачат. Мне бабушка рассказывала. Ещё отец с ней поспорил. Она утверждала, что таёжный дьявол сначала раздевает жертву, а потом убивает. На что отец всегда возражал, дескать, легче сначала убить, а потом раздеть.

Воистину, свет знаний разгоняет темноту невежества, Туран сдержано улыбнулся. Если поначалу Смаг более чем искренне верил в «проклятие нишранов», то теперь в его голове мистический предрассудок развеялся целиком и полностью. В выборе между суеверием и логикой молодой помощник однозначно предпочёл логику.

– Ну а теперь наша самая главная жертва, ради которой, собственно, меня и направили к вам, – вновь заговорил Туран, едва Смаг немного успокоился и присел обратно на стул, – Варм Ксижен, главный инженер местной грандиозной стройки общеимперского значения.

Туран прочистил горло. Вступление получилось несколько высокопарным, будто на дворянском собрании всей Снорской губернии выступил.

– Если со всеми прочими жертвами я, – Туран ткнул себя пальцем в грудь, – знаком, так сказать, заочно, то тело Варма Ксижена мне довелось узреть воочию. Протокол вскрытия однозначно утверждает очевидный факт – главный инженер был убит. Пусть мы до сих пор не можем объяснить странные раны на теле потерпевшего, но это технические трудности. Поверь мне, Смаг: со временем мы докопаемся до истины.

Сейчас же важно следующее – убийца главного инженера попытался свалить вину на «проклятие нишранов». Именно с этой целью он раздёл Варма Ксижена и вывез его в лес. Нужно признать, своей цели преступник добился – обыватели приписали смерть Варма Ксижена пресловутому проклятию.

И последняя жертва – Рисан Ювин, чиновник Контрольной палаты. Официально он ещё жив.

– Но, мастер, вы же сами сказали…, – начал было помощник.

– Смаг! – Туран хлопнул ладонью по столу. – Научись разделять личную точку зрения и официальную. Да, – Туран кивнул, – я лично не сомневаюсь, что Рисан Ювин убит. Но! Если мне придётся писать отчёт, протокол, пояснительную записку либо выступать в суде, то Рисан Ювин будет жив. Таков закон: если нет трупа, значит, человек жив. Официально признать его мёртвым можно только через суд. Ладно, мы снова отвлеклись.

И так, на основе собственного опыта я могу смело утверждать: Рисан Ювин не просто мёртв, он убит. У нас имеется место преступления, отпечатки пальцев предполагаемого убийцы и обыск в квартире чиновника. На стене дома Тучкова и в сугробе под окном спальной комнаты обнаружена кровь. Признаки тяжкого преступления более чем очевидны.