Под солнцем Севера

Теперь наш караван оленей находился далеко внизу, в долине горной реки. От него нас отделяла каменная осыпь. Спускаться по ней нетрудно, даже приятно. Вступаешь в движущийся сверху щебнисто-каменистый поток — и, балансируя и быстро перебирая ногами, плывешь вниз вместе с текучими обломками горных пород.

Но тут нам предстояло очень быстро, пересечь осыпь, поперек, чтобы выскочить из «потока» на противоположный берег не ниже чем на четыре-пять метров. Иначе нас могло «течением» камней увлечь к краю обрыва.

Мы своевременно преодолели осыпь, а вскоре и склон, ставший более отлогим, позволил нам спуститься в долину и присоединиться к нашему каравану.

СЕВЕРНЫЙ ПРЕДЕЛ ЛЕСОВ

Всю ночь мы шли по горам в восточном направлении. К утру солнце сильно пригрело. Усталые олени, пройдя свыше двадцати километров, учащенно дышали, открыв рты и высунув свои розовые языки.

Ранее седые вершины гор теперь потемнели. Только в падях еще местами уцелели залежи тающего снега. Насыщенные водой, они превратились в месиво. Из него мы, опустившись с перевала, еле выбрались, сильно намокнув. Но нас не покидало бодрое настроение; выйдя в долину, мы очутились в верховьях реки Лельвергыргын.

Палатку поставили на опушке редколесья в верхней части правого коренного берега.

Летом здесь почва лучше прогревается. Зимой она защищена снегом, сметаемым ветрами с водораздела. На дне долины нередко застаивается холодный воздух, а на склонах бывает теплее. Поэтому лиственница продвигается вверх по склонам долины, образуя суживающиеся к северу полосы. У самой бровки долины такая полоска подобна своеобразному карнизу.

На даурской лиственнице из почек заметно развивались побеги. Мягкая зеленая хвоя на удлиненных (ростовых) побегах располагалась поодиночке, а на укороченных она росла пучками. При взгляде вверх по склону на вершины «карнизных» деревьев казалось, что светлая зелень крайних, самых верхних, лиственниц как бы сливалась с голубизной неба и словно таяла в прозрачном воздухе.

К северу от нашего стана долинный лес пропадал и дальше простиралась тундра.

После короткого отдыха мне захотелось поближе познакомиться с этим предтундровым редколесьем.

Там, где просторно раскинулись лиственницы, почва почти целиком закрывалась мхами. Тут разрослись коричнево-золотистый камптотеций, зеленый ауля-комний и дикран. На моховом покрове отчетливо выделялись белесоватые вкрапления лишайников (цетрарии, клядония изящная, пельтигера) и кустарники: в большом количестве тощая березка, а чуть поменьше — тальники.

Приземистые кустарники занимали в редколесье освещенные прогалины между деревьями. С кустарниками, казалось, соревновались по обилию мелкие кустарнички: голубика, куропаточья трава, вороника и альпийский арктоус.

Из трав мы увидели лишь костер Ричардсона и осоку, крупку, камнеломку и головчатую валериану.

Росла клядония изящная

Горячий воздух словно насыщен был настоем лиственничной хвои. Мы вдыхали его полной грудью, зная, что с лесом нам скоро придется распрощаться до осени.

Кромка леса привлекала внимание своеобразием перехода от деревьев к травянисто-кустарничковой растительности тундры. Вот растет одиночная лиственница, дальше других шагнувшая вперед. Глядишь на дерево и ломаешь голову: что остановило его на этом рубеже и помешало распространиться еще далее на север, в ныне безлесные просторы тундры? Почему они безлесны?

По этому вопросу ученые высказывают различные мнения.

В тундре суровый климат, крайне жестокие зимы. Сильные ветры сдувают снег. Почва, подстилаемая близко залегающей вечной мерзлотой, глубоко промерзает, корни деревьев вымораживаются. Здесь холодное и короткое лето. Сильное испарение влаги молодыми побегами, вызываемое постоянными ветрами, не восполняется слабым поглощением воды корнями из холодных почв. Древесные всходы не успевают развиться и подготовиться к перезимовке. Известны, помимо названных, и другие мнения.

В нашем районе исследования северный предел распространения лиственницы весьма оригинален.

Здесь Северо-Анюйский хребет отделяет равнинную тундру побережья Восточно-Сибирского моря от лесотундры. Южные склоны хребта и его предгорья заняты безлесной горной тундрой с ее мхами, лишайниками и одиночными цветковыми растениями. Лиственница проникает к предгорьям только по долинам рек, входящих в речную систему правых притоков Малого Анюя. Но она не доходит до хребта и останавливается от него в двух-трех десятках километров.