Под солнцем Тосканы

Живя тут, я прочно срослась с природой. Мы узнали, что земля всегда находится в состоянии эволюции. Шпалера кипарисов и лаванды, которую мы высадили, уже принимает такой вид, словно была тут всегда. Мы сажали эти изящные кипарисы, когда они были высотой с меня, теперь они похожи на те восклицательные знаки, которые оттеняют пейзаж всей Тосканы. Тропинку между ними освещает аметистовое сияние лаванды. Розы, маргаритки, лаванда, бледно-жёлтые петуньи и лилии покрывают наши передние террасы, а плющ и заросли ежевики остались в прошлом. Самая большая перемена — трава. Трава у нас не тосканская. Поначалу мы жили, подстригая и поливая лужайку сорняков. Весной и ранним летом они очаровательны, но до осени им не дотянуть. Никакого количества драгоценной воды не хватало, чтобы сохранить их живыми. Как-то в сентябре, за неделю, мы с помощью соседей разложили на участке рулоны дерна, привезённого грузовиком из Рима. Наша ирригационная система настолько сложно устроена, что никому из нас не понять её до конца. Теперь, спустя несколько лет, трава снова уступает место сорнякам.

Нам надо было замаскировать большой бак с горючим для системы отопления. Мы приткнули его к склону холма, а перед ним выстроили каменную стенку. Я просила каменщиков встроить в стенку бывшее окно из дома и в нём устроить киот. Они сделали стену сверху неровной, и теперь она смотрится как руина старого дома. Верх я засадила лавандой, привлекающей тьму белых бабочек. Нас всех позабавил этот небольшой каприз. Когда работа была выполнена, я покрасила киот изнутри небесно-голубой краской, этот фон традиционен для всех киотов региона. Я уже было собралась повесить в нём керамическое изображение Марии и Иисуса в стиле делла Роббиа. Но когда краска высохла, рабочие наполовину в шутку, наполовину всерьёз заговорили о «чуде» киота. «Только чтобы не дошло до папы, — предупреждали они, — иначе появятся сотни пилигримов». Я понять не могла, о чём они. «Да вы посмотрите, что произошло». И я посмотрела.

И сама увидела слабые, но отчётливые очертания белых крыльев, лица и развевающихся одежд парящего ангела. Конечно, тут дело в разбавленной краске. Я спокойно отставила керамическую Марию в уголок и поручила «чуду» следить за гранатами и боярышником.

Спустя несколько недель, в самый разгар цветения красных маков, под киотом раскрыли бутоны штук десять белых маков. Ни на одном поле безудержно цветущей Тосканы я ни разу не видела белых маков, не видели их и рабочие. Мы шутили, но глаз было не отвести.

Местные жители утверждают, что в нашем регионе обитает много духов. «Разве вы не чувствуете чего-то необычного на ступенях церкви Святого Франческо?!» — спрашивали меня. Нет, не чувствую. Ничего. Но серьёзно отношусь к самосевным белым макам и туманному изображению ангела.

Теперь мы делаем себе новую каменную стенку, она имеет такую конструкцию, что я смогу насадить подстригаемый садик. Над этим уровнем, в конце огорода, мы каждый год сеяли сотни семян топинамбура. Подсолнухи, ростом с девятилетнюю дочь наших друзей, как уменьшенные солнца, освещают мой дом.

В моих планах много проектов: третий фонтан, небольшой участок под малину, изгородь из каштанов, обвитых дикой ярко-красной ругозой.

Дом и сад за десятилетие порядком изменились (в первые годы мы только вырубали и расчищали участок), одновременно произошли изменения и в нашей жизни среди итальянцев. Когда-то мы были чужаками, настолько сумасшедшими, что купили дом, простоявший заброшенным около тридцати лет. Теперь мы просто живём здесь. Считается, что, когда американцы переезжают в чужую страну, местные жители никогда полностью их не принимают. Но это так же неверно, как и думать, что иностранные приезжие воспринимают всех местных как набор забавных типажей. Для нас Кортона — дом. Мы не рассчитывали на такой духовный сдвиг, но так получилось. У нас есть друзья-итальянцы, и каждый, кого мы знаем тут, — исключительно индивидуальная личность. Наши соседи близки нам, как семья. Какая удача, что теперь и мы включены в спаянное содружество, которое когда-то нашли в этом небольшом городке. Я никогда и не мечтала, что нам может быть так комфортно в самом широком смысле слова.

Я осознала глубокую перемену в своей жизни на церемонии, когда меня сделали почётной гражданкой этого благородного города. Нигде не умеют проводить церемонии так, как в Италии. Я шла через площадь за группой людей в средневековых костюмах в сопровождении грохочущих труб. Карабинеры в нарядной униформе эскортировали меня в Городской зал четырнадцатого века. Потрясающе! Ужас был в том, что мне полагалось произнести десятиминутную речь по-итальянски. Я так боялась. Но потом взглянула на всех моих друзей, на аудиторию — все улыбались, все принесли цветы.

Это событие символизировало, насколько неожиданно повернулась моя жизнь. Нас всех меняет место обитания. Я до глубины души удивилась, когда поняла, насколько Италия в корне другая; когда узнала, что мир велик и что итальянцы не такие, как мы. Я очень счастлива, что это так.