Под солнцем тропиков. День Ромэна

Памятуя, что знание — сила, Петька стремился как можно больше узнать и записать о быте и жизни австралийцев. Времени для этого у него было достаточно. Бамбар-биу, пропавший из лагеря в вечер того дня, когда прибыл пионер, и вернувшийся на следующий день к ночи, сообщил ему, что за неделю полного бездействия он всегда может ручаться. И также возможно, добавил он успокоительно, что пройдет не неделя, а значительно больше, потому что человеку, которому было поручено навести предварительные справки, нужно пройти, считая туда и обратно, около 400 километров — частью по горам, частью по степям и по лесистым местностям. Сообщив это, Бамбар-биу залез в свой шалаш, как медведь в берлогу, вылезая оттуда лишь вечерами, когда на раскаленную землю спускалась прохлада.

Петьку не смущал зной. Окружив себя шумливой ватагой чернокожих сверстников, он с утра до ночи шатался по лагерям и их окрестностям, наблюдая, записывая и обогащая свой язык — язык мимики и жестов — звучными, красивыми словами и фразами из языка племени Урабунна. К этому самому времени относится запись в его блокноте, запись, сначала поразившая меня полным отсутствием всякого смысла, затем развеселившая, когда я понял, в чем дело. Вот как она выглядела:

Коко-гимидэр, карава,
Марра-анула, диэри,
Питта-питта, нариньэри,
Уахлай, камиларой.
И воргайя, и отати,
Кантиш и урабунна,
И арунта с нгерикуди,
Юин, каби, варрамунга.
Диппиль, виммера и йеркла,
Мурринг, ларрика, курнаи,
И лиаура и лурич,
Ниол-ниол и волгаи.

С первого взгляда можно было подумать, что это какое-то идиотское заклинание. Но когда я разобрал знакомые мне слова, вроде урабунна, диэри, нари-ниэри, то сообразил, что имею перед собой не больше не меньше как перечень австралийских племен, дли памяти уложенных искусником Петькой в стихотворный порядок. Конечно, здесь не все племена налицо, и Петька знал это, почему и сделал внизу, отдельно от стихотворения, специальную приписку:

«Еще есть мурунди и эчука и многие другие, о которых даже Белый Удав ничего не знает. Сделал ему замечание за невежество; он рассердился, назвал меня калабарским бобом и выгнал из шалаша. Я с удовольствием ушел, потому что там было накурено, как в поповском аду, несмотря на сплошные дырки. Не знаю только, стоит ли обижаться, когда он ругается бобом».

Не стоит, Петух, не стоит. Я тебя успокою: калабарский боб — это красивое вьющееся растение, похожее на нашу фасоль, с пышными пурпуровыми цветами. Правда, индейцы, на родине которых он растет, соком его отравляют свои стрелы для верности действия, зато в медицине он употребляется с большой пользой при самых разнообразных болезнях.

В быту и обиходе австралийцев племени Урабунна, к каковому принадлежали Ковровые Змеи и Черные Лебеди, существовали достопримечательности, относившиеся, вместе с религией их, к временам седой древности, к временам первобытного коммунизма — этой первой ступени в лестнице развития человеческого общества. Частной собственности у них не существовало, если не считать тех грубых каменных топоров, деревянных палиц, копий и бумерангов, которые каждый взрослый мужчина мог сделать для себя, не затрачивая большого труда, и если не считать того, что проникло к ним от белых — и то в очень мизерном количестве — металлических ножей и старинных, недействующих из-за отсутствия пороха ружей.

Примитивное разделение труда было знакомо им. Юношам и взрослым людям полагалось добывать мясное пропитание для всей общины посредством охоты; женщинам и детям — собирать коренья, насекомых, плоды; старикам — следить за соблюдением обычаев и законов, выбирать места для кочевий, быть хранителями опыта и знаний, накопленных предками. Община — группа людей обоего пола в 100–110 человек, — как сказано выше, связывала свое происхождение с каким-нибудь животным или растением, или даже с предметом и природным явлением, и это спаивало ее в одно целое, хотя пониманию не поддавалось. В то же время все общины-группы считались родственными и друг другу, так как браки разрешались только между мужчиной и женщиной разных общин, но тут соблюдался строго определенный порядок, установленный еще, по преданию, в сказочные времена мифического предка австралийцев — полузверя, получеловека Алчеринга. Все эти сведения любезно сообщил Петьке Бамбар-биу, и Петька (я ему пророчу будущность ученого) кропотливо занес их в свой блокнот. Вот какую табличку я нашел в этом блокноте, исписанном вплоть, до корешков и вплоть до переплета.

«Племя Урабунна распадается на двенадцать общин-групп и в то же время на две брачные половины. В каждую брачную половину входит шесть общин. Вот эти общины:

1-я брачная половина:

Дикая Утка,

Цикада,

Собака-Динго,

Птица-Эму,

Дикий Индюк,

Черный Лебедь.

2-я брачная половина:

Облако,

Ковровая Змея,

Узорчатая Ящерица,

Пеликан,