Под соусом

Пэтси Маклур — приземистая плотная женщина с густыми седеющими волосами до плеч, очень приветливая и совсем не страшная. Глядя на нее, скорее подумаешь, что она печет пироги где-нибудь в Айове, а не руководит кулинарным каналом. Это вам не Ноэль. Пэтси показывает мне кухню, знакомит с другими поварами и отводит на площадку, где снимаются различные кулинарные программы.

Атмосфера на кухне непринужденная — готовят всего три женщины, никто не путается у них под ногами, не сует нос в миски, и они мило болтают, как будто у себя дома. Все очень незатейливо. Но если на то пошло, они ведь не для настоящего ресторана стараются, а всего лишь готовят продукты для поваров, ведущих шоу.

Женщины аккуратно, для камеры, нарезают кубиками морковку и рубят лук, отмеряют масло и бульон, накрывают пленкой симпатичные стеклянные мерные стаканчики и миски. Одна из них занимается первыми этапами приготовления жамбалайи[52], другая доводит блюдо до полуготовности, а третья аранжирует жамбалайю для подачи на стол — выкладывает на алую сковороду «Ле Крезе» и обкладывает кусочками колбасы и раков.

Мне предлагают двадцать пять долларов в час при восьмичасовом рабочем дне, то есть в два раза больше, чем я получала в «Такоме».

На второй день моей работы, когда мы закончили подготовку к программе «Королева кухни», ее ведущая, Мэвис Делакруа, приходит проверить нашу работу. Серебристая копна волос Мэвис смахивает на шляпку гриба, губы кроваво алеют, очки в массивной роговой оправе закрывают пол-лица. Она практически ничего не говорит, просто осматривает рабочее место, чтобы убедиться, что на экране все будет выглядеть эффектно.

В углу кухни установлен телевизор, чтобы мы смотрели шоу Мэвис в прямом эфире. Когда камера крупным планом показывает, как она рубит лук, я замечаю ее ярко накрашенные, в цвет губ, длинные ногти и громадные перстни с камнями, по три на каждой руке. Если за кадром слышится шум, она приговаривает игривым речитативом: «Ой! Бриллиантик уронила». От кулинарной звезды вроде Мэвис Делакруа, автора нескольких книг и собственного телешоу, можно было бы ожидать виртуозной работы ножом, но она предпочитает демонстрировать ногти.

К концу третьего дня на кухнях кулинарного канала мне уже порядком надоело с ювелирной точностью стругать морковку, отмерять столовые ложки масла и сервировать блюда на начальной, средней и конечной стадии. Я даже пыталась представить шинкование как медитацию, но очень скоро и медитация перестала помогать.

Мои коллеги по кухне — женщины славные, но все они либо помолвлены, либо замужем, а здесь подрабатывают в промежутке между помолвкой и свадьбой или свадьбой и рождением ребенка. Всех их здорово впечатляет тот факт, что я работала в настоящих ресторанах. «Мне бы ни за что не справиться», — восхищалась одна. Думаете, я сильно возражала?

Работать без надзора, окриков и вообще без мужиков куда как легче, но все же кулинарный канал — это одно из тех мест, где можно незаметно дотянуть до старости и никто никогда не оценит твоего мастерства в нарезке овощей кубиками или художественном оформлении рыбы. Это скорее полустанок, чем конечная цель путешествия под названием карьера. Более того, общество всех этих прочно замужних женщин только подчеркивает мою неприкаянность и несостоятельность — во всех сферах.

Впрочем, обстановка довольно приятная. Мы рассказываем друг другу о себе: где выросли, как ходили в школу, шепчемся о своем, девичьем: где сделать мелирование, у кого лучший гинеколог. Они описывают мне мужей или женихов, а я им — своих бывших парней. Они сразу начинают подыскивать мне пару среди своих родных или двоюродных братьев, среди друзей и школьных товарищей. Одна коллега любопытствует, не родственница ли я Джулии Митчнер. Я говорю — нет.

Но вот и начало программы; мы все уставились на экран: Мэвис Делакруа вынимает из духовки сковороду с жареным сомом (которого я очистила и поджарила до идеального золотистого блеска) и, подмигивая в камеру, причмокивает:

— Вот это Мэвис Делакруа называет «М-м, пальчики оближешь!»

Аудитория разражается шквалом аплодисментов.

Просто удивительно, какого успеха смогла добиться эта женщина.

Доехав по первой ветке до Западной Семьдесят девятой улицы, я выхожу из метро и иду через Центральный парк. Конец апреля. Влажные зеленые холмы покрылись созвездиями нарциссов. Велосипедисты нарезают десятикилометровые круги, бегает трусцой разношерстный народ, веселый и здоровый. Я бы тоже пробежалась, да у меня похмелье: вчера вечером выпила бутылку «Божоле Нуво» и закусила гигантской плиткой шоколада «Кэдбери» с орехами и изюмом. Все это — в кинотеатре, проливая слезы над сентиментальным фильмом с Долли Партон в главной роли. Я и не знала, как она гениальна — поет, играет… А фигура какая! Это нечто. Но теперь мне хочется поскорее вернуться на Десятую улицу и завалиться спать.