Под созвездием Большой Медведицы

    Визу открыли только через три дня. На подобной конференции и Вадим, и Аркадий уже бывали не раз. На этот раз ее проводили в Лейпциге, но Вадим все пять дней пытался сосредоточиться на работе. Ничего не получалось!  Даже, стоя перед всеми, и, делая доклад, ему все казалось мелким, незначительным и обыденным. Совершенно ничего не стоящим. Аркадий смотрел на друга и не узнавал его. Всегда собранный, внимательный и пунктуальный Вадим остался где-то с тайге. Он больше не существовал.

    Вадька, который стоял за друзей, а они за него, изменился до неузнаваемости. Рассеяность во всем. Больше всего Аркадий не мог переносить то, что взгляд у друга стал, как у потерянной собаки. Ему казалось, что еще немного, и из карих граз друга польются слезы. Вадим в любое свободное время бездумно смотрел в окно опустевшим взглядом. Смотрел куда-то вдаль и в то же время в никуда. В голове была только одна мысль... Мысль о Маше... Все. Какая там физика с ее ядрами? Он пытался понять физику их двоих... и не мог.

     Пять дней пролетели для Аркадия незаметно, а для Вадима -- продлились вечностью. Снова его дом. Его квартира. Васька, радостная и счастливая от встречи с отцом. Он расцеловал дочь в обе щеки прижал к себе и... ушел в свою комнату. Васька осторожно приоткрыла дверь и в узкую щелку увидела, что отец сидит, обхватив ладонями голову, склонив ее к согнутым коленям. Она медленно вошла к нему, села рядом и обняла его за плечи.

    -- Пап...папа, -- позвала она. Вадим посмотрел на дочь. -- Папа, ты съезди к ней, -- осторожно предложила Васька.

    -- Я не знаю, где она живет, Васек.

    -- Как не знаешь? -- У Васьки чуть глаза не вылезли на лоб.

    -- Так Не знаю. И номера телефона у меня нет. И фамилии с отчеством не знаю. Я ничего не знаю о ней. Вот так бывает!

    -- Вот это ситуация! -- Ошалела Васька. -- А ты пока подарок ей приготовь какой-нибудь.

    -- Какой?

    -- Ну... это я не знаю! Что-нибудь... Раз она для тебя столько значит, тогда и подарок должен быть значительный.

     Вадим внимательно посмотрел на дочь. Откуда у нее, шестнадцатилетней девочки, такие взрослые разговоры? Подарок...Но какой? Маша сделала ему самый главный подарок -- спасла от медведицы. Медведь!... Шкура! Она ее просолила, как мясо и оставила...Нет, закопала под избушкой!

    -- Васенька! Ты гений! Надо срочно ехать обратно! – Он крепко поцеловал дочь в обе щеки и выскочил из входной двери.

    -- В Германию? -- Не поняла Васька.

    -- Нет, дочка! В тайгу! -- Он бросился вон из квартиры, но вскоре вернулся и схватил трубку телефона. -- Аркашка! Ты отвезешь меня на своем танке на заимку?

    -- Зачем? – Удивился друг.

    -- Еще не знаю точно, но очень надо.

    -- Судя, по бодро-сумасшедшему голосу, ты что-то придумал.

    Саша подошла к мужу, положила ему ладони на плечи и спокойно сказала:

    -- Отвези Вадима на заимку, если он просит.

    Аркадий странно посмотрел на жену.

    -- С чего такая забота?

    -- Мне кажется, что это скоро закончится? Надо только потерпеть.

   -- Что закончится? -- Не понял Аркадий.

    -- Вадим еще ни по кому так не сходил с ума, а значит, Маша, твоя родственница, его по-настоящему зацепила. Сейчас ему надо помочь. Кто, если не ты?  Вот и помогай.

    Аркадий опешил от логики жены, но не согласиться не смог и пошел в гараж за машиной. Возле гаража уже крутились Вадим и Васька.

    -- Она что, тоже с нами поедет? – Он кивнул на Ваську.

    -- Она всегда со мной теперь ездить будет. Она -- гений! – Вадим обнял дочь и прижал к себе.

    Аркадий не стал спорить с другом и его дочерью.

    -- Вся эта история меня сведет с ума, -- Аркаша покрутил пальцем у виска, сел за руль и поехали на заимку.

Глава пятнадцать

    К избушке подъехали почти ночью и решили переночевать, благо топчана было три. Всем хватило места. Ночью кто-то выл и царапался в дверь, но Вадим нашел под своим топчаном ружье, спрятанное Машей, зарядил его и поставил рядом со своим топчаном. Васька с Аркадием заснули быстро, а Вадиму не спалось. Казалось, что топчан все еще хранит тепло Машиного тела. Воспоминания нахлынули, захлестнув его высокой волной. Он повернулся на живот и настолько сильно сжал в своих объятьях подушку, что мышцы заныли. Хотелось плакать, но Вадим только глухо, чтоб никого не разбудить, застонал. "Маша -- Машенька, где же ты?! -- Проносился, в усталом от разлуки мозгу, единственный вопрос.

    Утром Вадим проснулся раньше всех и выбежал из избушки. В метре от двери он вынул дерн и убрал доску. Там Маша спрятала медвежью шкуру. Чтобы не запачкалась, она завернула ее в брезент. Он раскрыл багажник джипа и положил свернутую шкуру, а потом пошел к ручью умыться. Вернувшись, увидел, что Аркаша в Васькой уже проснулись.

    -- Ты где был? -- Сонно спросила Васька.

    -- Вытащил подарок, да еле донес его до машины.

    -- Какой подарок? -- Спросил Аркадий, глядя то на Вадима, то на Ваську.

    -- Мы решили Маше подарок сделать, -- пояснила Васька. -- Потому и приехали сюда. А что за подарок, пап? – Она посмотрела на отца.

    -- Шкуру той медведицы, которая меня чуть не съела, а она ее убила!

    -- И вы ЭТО положили мне в багажник? -- Вскричал Аркадий.

    -- Она в брезенте, -- успокоил друга Вадим.