Под созвездием отца (сборник)

Девочка замолчала. Ян Давидович встал и, подойдя к окну, открыл форточку. Небо затянули хмурые облака, и было слышно, как сильный ветер гнет ветви большого ясеня, растущего во дворе больницы.

– Тогда другого выхода нет, – задумчиво сказал Ян Давидович.

Кристина резко подняла голову и с ужасом посмотрела на него.

– Надо просто сделать так, чтобы я стал… – словом, надо сказать, что я – гражданский муж твоей мамы, понимаешь? Что мы несколько лет жили вместе, и ты являешься мне…

– Я не хочу быть вам дочерью! – неожиданно произнесла Кристина и, не в силах больше сдерживаться, закрыла лицо руками и зарыдала.

Ян Давидович подошел к девочке, растерянно посмотрел на нее и, налив в стакан воды, протянул его ей.

– Прошу тебя, успокойся. Пойми, это единственный выход! Твою маму удастся перевезти домой, мы наймем медсестру, и, возможно, уже совсем скоро все наладится… – Ян Давидович ласково провел ладонью по голове девочки.

Кристина неожиданно схватила его руку и крепко поцеловала ее.

– Что ты?!. Кристина! Прошу тебя – успокойся… – Ян Давидович быстро отошел к окну, удивленно глядя на девочку.

Кристина опустила голову и тихо пробормотала:

– Я согласна… Согласна…– Вот и хорошо, – сказал Ян Давидович, вздохнув с облегчением. И, выходя из палаты, еле слышно добавил: – Это правильное решение…

Из больницы Антонину выписали накануне Рождества. Весь сочельник Кристина готовилась к возвращению мамы. Она убрала квартиру и украсила ее рождественскими гирляндами. Антонину поместили в комнате с большим полукруглым окном. Кристина задернула шторы, «чтобы яркий свет не мешал маме спать» – как она сказала Яну Давидовичу, и включила небольшую настольную лампу с зеленым стеклянным абажуром. Комната Антонины наполнилась ровным уютным светом.

Антонина любила рассказывать дочери о своем счастливом детстве. Перебирая старые фотографии, она всегда с грустью рассматривала портреты родителей, которые не дожили до рождения внучки всего несколько месяцев. Отец Антонины был известным архитектором, лауреатом Сталинской премии. Высокий, худощавый, с постоянно дымящейся сигаретой в руках, он никогда не мечтал о детях, а когда узнал, что жена беременна, то надеялся, что родится сын.

Девочка появилась на свет поздним зимним вечером. Ровно через год они переехали в новую трехкомнатную квартиру. Задумчивый, всегда сконцентрированный на работе, он редко уделял внимание Тоне, но, несмотря на это, девочка очень любила отца и могла часами наблюдать, как он, склонившись над столом, что-то чертит и высчитывает…

Антонина часто вспоминала, как весной, сдав последний экзамен в школе, возвращалась домой. В проеме распахнутого окна она увидела отца, склонившегося над большим письменным столом. Словно что-то почувствовав, он неожиданно выпрямился и подошел к окну. Тоня остановилась. Весь двор был залит солнцем. Отец пристально смотрел на нее. Высокая, стройная, с белой лентой в тяжелой косе дочь растерянно улыбнулась, заслонив ладонью глаза от яркого солнца.

В этот вечер отец долго говорил с ней. Шагая по кабинету, наполненному сигаретным дымом, заваленному рулонами чертежей и стопками книг, он много рассказывал дочке о своей работе. Голос отца, смешиваясь с едким дымом, звучал громко и властно.

– Знаешь, Тоня, выбрав профессию архитектора, я выбрал трудную судьбу. Здесь, как и в любом искусстве, за временным успехом стоит титанический ежедневный труд. Пресловутая музыка в камне может зазвучать только благодаря точнейшим математическим расчетам, строгому соответствию геометрии…

Через несколько месяцев Антонина поступила в Московский архитектурный институт. С первых дней обучения она решила доказать, что профессия архитектора – это ее призвание.Прошло пять лет… Тоня тихо вошла в кабинет отца и положила на заваленный чертежами стол красный диплом об окончании института. Отец молча обнял дочку и, поспешно отойдя к окну, закурил. В этот же вечер Тоня рассказала матери, что беременна. Свадьбу решили не устраивать. Формально расписавшись, молодожены уехали в Крым.

Срочная телеграмма была доставлена с опозданием. В тот день Тоня далеко отплыла от скалистого берега и, оглянувшись, увидела, как по узкой тропинке к пляжу быстро спускается мальчик – сын хозяйки, у которой они остановились. Он подбежал к самой воде и, размахивая белым листком бумаги, закричал:

– Телеграмма! Телеграмма! Скорей… – с трудом разобрав слова мальчика, Тоня поплыла к берегу. Порывы поднявшегося ветра выхватывали его слова и, словно сухие листья, уносили прочь… Только подплыв к берегу, Тоня отчетливо услышала слово «пожар».

Вспыхнувшее ночью пламя быстро распространялось по щитовому домику, расположенному в небольшом дачном поселке в Подмосковье. Очнувшись от сна, родители Тони с трудом выбрались на террасу, но и там уже бушевал огонь. Они видели, как вспыхнули тонкие занавески из белого тюля и горящей лавиной упали вниз, под окно, где стоял газовый баллон. Раздался оглушительный взрыв…От небольшого домика остался только черный остов фундамента.