Под созвездием змееносца

— Я не помню ничего, потому и пришла. Жрицы помочь не смогли, вот я и решила…

Договорить мне не дали, дядечка, он же, по всей видимости, отшельник, схватился за голову.

— Жрицы… Она называет их жрицами! Что творится в этом мире?! Хотел спокойно поработать и вот на тебе! Скажи, зачем мне надо было забираться в такую глушь, чтобы и здесь заниматься теми одарёнными, которых инспекторы пропустили?! Нигде покоя нет! И чего из вас магия так и прёт, когда не просят, ты мне скажи?! Я просто хочу спокойно работать над своими идеями, наконец!

Лично я ничего не поняла из этой очень эмоциональной речи. И, конечно, ответить ничего кроме нейтрального «угу» не могла. Но, кажется, этого никто и не ждал, меня провели в центр оказавшейся довольно обширной, но слишком уж загромождённой всяким разным комнаты, и усадили на высокий неудобный стул без спинки.

— Я к отшельнику, если что, — только и успела сказать, как мужик недовольно цыкнул и больше ни одного звука из моего рта вырваться не смогло.

Он ходил вокруг меня, бурчал себе под нос что-то странное, сам с собой спорил и ерошил обеими руками свою и так находящуюся в беспорядке шевелюру.

— Так-так… И почему они меня не вызвали, несносные девчонки?! Недоучки! Им бы только развлекаться! Никак не пойму, в чём же заковыка… Из другого мира? Нет, тело пропитано нашей магией! Переселили душу? А зачем? Никаких следов некромантского ритуала… Не понимаю! А ты чего молчишь?! Откуда взялась и зачем пришла? А, ну да.

Одно движение рукой и я вновь обрела голос.

— Что это такое?! Я не позволю так с собой обращаться! Я за помощью шла, а тут…

Маг скривился и я снова перестала издавать звуки. Видимо, не любит он общения, отшельник, что и говорить. И почему я решила, будто он старый должен быть?! Эх, надо было как-то иначе беседу строить и долго мне теперь так? Не хватало вдобавок к памяти ещё и голос потерять. Что-то не везёт мне и с чего бы это, не пойму. Пока я предавалась мрачным размышлениям и рассматривала вариант бегства из негостеприимного подземелья, мужик взял в руки какую-то склянку с прозрачной жидкостью и протянул её мне.

— На-ка, выпей.

Ага, вот прям так сразу и буду я отраву глотать, размечтался! Произнести вслух я, конечно, этого не могла, поэтому просто отрицательно замотала головой, не скрывая своих намерений отказаться от сомнительного угощения. Но, это не устроило оказавшемся не совсем таким, каким я его представляла по рассказам, отшельника. Он грубо обхватил меня за шею, одной рукой запрокидывая голову назад, а второй, в которой всё ещё была та самая склянка, попытался мне влить в рот жидкость. Стерпеть такого обращения я не смогла, врезав локтём мужику в живот и выплюнув ему в лицо снадобье, часть которого от приложенных к освобождению усилий всё равно проглотила. Раздался звон и сосуд разлетелся в стороны светящимися искорками, а со стороны двери раздался громкий стук. Отшельник выпрямился и махнул на меня рукой.

— Досталось же наказание! Ведь хотел как лучше. Оно мне надо с бешеными общаться?!

Я была с ним солидарна, ничего со мной делать не надо, а ещё лучше отпустить туда, откуда пришла. Может, это девочки, мои хорошие, решили поискать, куда это я запропастилась? Жрицы, дорогие, пусть это будете вы! Я так хочу потанцевать с вами у костра! Мои мольбы были услышаны и за открытой отшельником дверью обнаружились три девицы сильно навеселе. Мужчина был ими отодвинут в сторону, чтобы не мешался, а они ввалились внутрь комнаты, причём одновременно и с жутким хохотом.

— Эй, заучка, ты нашу девицу часом не видел? А, вот же она!

— Стойте же, дуры, окаянные! Там стекло на полу! Мало мне одной было, которая ценную тару и средства подотчётные, между прочим, переводит, так ещё и вы явились!

А дальше всё было как во сне — взлетели вверх осколки, а вместе с ними я. Началась суматоха, переходящая в потасовку. А потом вдруг все вместе мы оказались у костра и веселились в странном угаре. Я управляла огнём и, что удивительно, он меня слушался, взлетая до самого неба. Проводы удались!

ГЛАВА 4

Что-то гудело и мешало спать. Глаза не открывались и тело не слушалось. А ещё жутко хотелось пить и умереть. И даже не знаю, в какой последовательности. Вспоминать события, приведшие к столь печальному состоянию организма, не хотелось, голова соображать отказывалась напрочь. Но хотя бы выяснилось, что гудит именно она, а не что-то снаружи, видимо, досталось ей вчера. Перед глазами мелькали какие-то дикие картинки, напоминая скорее бред, чем реальность. Но я решила не сдаваться сумасшествию и мужественно позвала на помощь, прохрипев почти мужским голосом.

— Мамочка-а-а… До-о-ж…

Мне даже удалось открыть один глаз и разглядеть, что я всё же в доме, из которого мне вроде надо было куда-то уходить. Разбираться не хотелось, а спасительница всё не шла. Попробовала подняться сама, но перед глазами, хотя я их и не открывала, заплясали радужные круги разного размера и степени весёлости.