Под стягом победным

"It must wait until I have bandaged this wound.	- Я еще не перевязал рану.
Get outside," said the doctor testily.	Выйдите, - произнес доктор резко.
"I will go and speak to the Colonel," said Hornblower.	- Я поговорю с полковником, - сказал Хорнблауэр.
He brushed past the sergeant who tried too late to intercept him, into the main corridor of the inn, and out into the courtyard where stood the coach.	Он проскользнул мимо сержанта, который запоздало попытался преградить ему путь, выбежал в коридор и дальше во двор гостиницы, где стояла карета.
The horses were being harnessed up, and a group of gendarmes were saddling their mounts on the farther side.	Лошадей уже запрягли, чуть дальше седлали своих скакунов жандармы.
Chance dictated that Colonel Caillard should be crossing the courtyard, too, in his blue and red uniform and his gleaming high boots, the star of the Legion of Honour dancing on his breast.	Полковник Кайяр в синем с красном мундире, начищенных сапогах и с подпрыгивающим при ходьбе орденом Почетного Легиона как раз пересекал двор.
"Sir," said Hornblower.	- Сударь, - обратился к нему Хорнблауэр.
"What is it now?" demanded Caillard.	- Что такое?
"Lieutenant Bush must not be moved.	- Лейтенанта Буша везти нельзя.
He is very badly wounded and a crisis approaches."	Рана тяжелая, и приближается кризис.
The broken French came tumbling disjointedly from Hornblower's lips.	Ломанные французские слова несвязно слетали с языка.
"I can do nothing in contravention of my orders," said Caillard.	-Я не нарушу приказ, - сказал Кайяр.
His eyes were cold and his mouth hard.	Глаза его были холодны, рот сжат.
"You were not ordered to kill him," protested Hornblower.	- Вам не приказано его убивать.
"I was ordered to bring you and him to Paris with the utmost dispatch.	- Мне приказано доставить его в Париж как можно быстрее.
We shall start in five minutes."	Мы тронемся через пять минут.
"But, sir - Cannot you wait even to-day?"	- Но, сударь... Неужели нельзя подождать хотя бы день...
"Even as a pirate you must be aware of the impossibility of disobeying orders," said Caillard.	- Даже пираты должны знать, что приказы выполняются неукоснительно.
"I protest against those orders in the name of humanity."	- Я протестую против этих приказов во имя человечности...
That was a melodramatic speech, but it was a melodramatic moment, and in his ignorance of French Hornblower could not pick and choose his words.	Фраза получилась мелодраматическая, но мелодраматической была и сама минута, к тому же из-за плохого знания французского Хорнблауэру не приходилось выбирать слова.
A sympathetic murmur in his ear attracted his notice, and, looking round, he saw the two aproned maids and a fat woman and the innkeeper all listening to the conversation with obvious disapproval of Caillard's point of view.	Ушей его достиг сочувственный шепот, и, обернувшись, он увидел двух служанок в фартуках и хозяина - они слышали разговор и явно не одобряли Кайяра.