Под стук колес

Ольга была в таких растрепанных чувствах, что я принялась ее успокаивать. Вот ведь тоже: сестра-каратистка успокаивает сестру-психолога, кандидата наук. Ольга часто говорила, что она может помочь кому угодно, но только не себе. Вот уж воистину – чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу.

– Перестань, Оля, – ласково уговаривала я сестру. – Убили человека, жалко, конечно, но ведь ты к ней не имеешь никакого отношения? Ты ее и не знала совсем. Подумаешь, пообщалась в поезде! Если задумываться над всеми убийствами, которые происходят в мире, то никаких нервов не хватит!

Но Ольгу мои аргументы не очень-то убедили.

– Боже мой, что же это такое? – стонала Ольга, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. – Я с ума сойду. Не успеваю я приехать после чудесно проведенного отпуска, как на меня сваливается такое!

– Да с чего ты взяла, что это свалилось на тебя? – искренне удивилась я и затушила окурок в пепельнце, поставив ее на тумбочку. – Каким боком это тебя касается?

– Как каким? – перестала на мгновение стонать Ольга. – Ведь я же взяла у нее деньги и обещала помочь.

Я почувствовала, что если кто и сойдет сейчас с ума, так это я. Стараясь не взорваться, я спросила, очень четко проговаривая каждое слово:

– Ну и что, что ты взяла деньги?

– Я считаю себя теперь обязанной помочь ей, раз не успела их вернуть.

– Да как ты теперь ей сможешь помочь? – все-таки заорала я. – Ей теперь не нужна никакая помощь, ясно? Или ты совсем перестала соображать?

Я молила Бога только о том, чтобы он не лишил меня рассудка.

– Раз я взяла деньги, то теперь должна выяснить, кто ее убил! – заявила Ольга. – Как порядочный человек.

– Нет, ты точно рехнулась! Ты брала деньги за сеанс – так?

– Который не провела! – перебила меня Ольга.

– Неважно! Она дала тебе деньги? Дала! Ты не по своей вине не провела сеанс? Не по своей! Все! Бери деньги и радуйся. Оля, я тебе серьезно говорю.

– Я должна, – с выражением лица как у жены декабриста, твердила Ольга.

Я собрала в кулак всю волю:

– Послушай меня. Только внимательно. Те деньги, что она тебе дала – это хорошие деньги для одного сеанса. Но за расследование это мизерная плата. И ты не обязана его проводить. Если тебя так уж гнетет то, что ты просто так получила эти деньги, то купи на все цветов и отнеси ей на могилу.

– Она говорила, что ее хотят убить, – задумчиво проговорила Ольга, совершенно меня не слушая. – А я не придала этому значения. А теперь все так и вышло. И она кого-то называла сволочью. Надо будет выяснить, кого.

Я поняла, что Ольгу не переубедишь. Значит, нужно постараться переключить ее на что-то другое, более интересное. На что? Да как на что? Ради чего я сюда ехала вообще?

– Послушай, Оля, – в очередной раз призвала я сестру к тому, чтобы она обратила внимание на то, что я говорю. – У меня к тебе интересное предложение.

И я рассказала Ольге Любкину историю.

– Ну как? – спросила я по окончании повествования. – Ничего идея? Двадцать процентов от суммы – это круто! Поделим пополам, и тебе хорошо, и мне нормально.

– Я не знаю, – огорошила меня Ольга.

– Как – не знаю? Тебе что, деньги не нужны?

– Поля, но мы же не профессионалы.

– Однако же тебя это мало заботило, когда ты решила заняться расследованием смерти этой проводницы! А тут тебе предлагают настоящее дело, за хорошую плату! Да та бумажка, которую тебе сунула твой Марина и которая жжет твое сердце – просто тьфу по сравнению с этой суммой!

– Меня не деньги интересуют, – ответила Ольга.

Мне захотелось запустить в нее тапком. С деревянной подошвой. Причем прицелиться в голову.

– А что тебя вообще интересует? – спросила я вместо этого.

– Не груби, Поля, – ответила Ольга.

Тут я не выдержала, и тапок полетел прямо в сестру. Попал он прямо в повязку на голове, отчего она сползла Ольге на глаза.

– С ума сошла! – взвизгнула Ольга, вскакивая с места и пытаясь броситься на меня вслепую. При этом она совсем забыла, что ноги-то окунала в тазик. Конечно же, Ольга поскользнулась, тазик перевернулся, водища потекла во все стороны, а сама Ольга плюхнулась в огромную лужу на полу.

Я заранее отпрыгнула в сторону и теперь помирала со смеху, глядя на это пугало, восседающее на мокром полу и пытающееся выпутаться из замотанного вокруг лица полотенца. Рядом в луже плавал компресс. Кроме того, падая, Ольга сшибла пепельницу, опрометчиво поставленную мной на тумбочку, и теперь голова моей сестры была в буквальном смысле посыпана пеплом.

– Я тебя убью, я тебя уничтожу, – бормотала Ольга, отчаянно вертя полотенце. Наконец, она его сдернула и швырнула в меня.

– Этим убьешь? – смеясь, спросила я, так как злиться мне уже не хотелось.

Я прошла в ванную за тряпкой и тщательно вытерла всю воду.

– А теперь давай говорить спокойно, – сказала я нахохлившейся Ольге, которая уже забралась с ногами на диван и всем своим видом выражала, что, мол, это не по моей вине разлилось и вытирать я не буду. Мокрое полотенце она опять замотала вокруг головы. Подмоченную одежду Ольга кинула прямо в лужу на полу и завернулась в простыню.

– Только не приближайся ко мне, – предупредила Ольга.