Под стук колес. Дорожные истории

Я был уверен – деньги будут посылать. Во-первых, я всегда звонил в справочную, узнавал стоимость проезда до дома из командировки моего клиента, добавлял какую-то сумму на питание, проживание в гостинице – в общем, деньги запрашивал реально необходимые, ну, если бы и в самом деле человека в командировке обобрали.

Во-вторых, я всегда старался просить выслать сумму небольшую. Ну, чтобы дома у командированного после получения моей телеграммы решали, что лучше послать эти небольшие деньги, чем ломать голову, звонить в Новосибирск, и тому подобное.

Я ведь решил зарабатывать за счет «вала» – то есть количества обманутых клиентов, а не величины «снимаемой» с каждого суммы.

На другой день, выбрав пиковое время на Главпочтамте, когда народу к окошкам стоит – тьма, и служащие только успевают заглянуть в документ, чтобы, записав в бумажку данные паспортов, дать нам расписаться, потом выдают деньги – и адью!

Так что я получил 15 рублей и пошел домой, поздравляя себя с почином.

А на другой день сразу после занятий в университете, я уже снова сидел на Главпочтамте, вроде как заполнял бланк телеграммы и подыскивал нового подходящего клиента.

Да конечно, Виктор Дмитриевич, в почтовых бумагах данные паспорта Харюзова оставались, и если скрупулезно искать – можно найти и вытащить на свет божий десятки документов… Но фокус в том, что мне ведь высылали деньги не в одно, а в пять разных отделений связи! Я их чередовал, используя чаще всего, естественно, Главпочтамт.

Да и – риск быть пойманным был минимальным. Ну, даже «выйдут» на Харюзова по номеру паспорта, и что? Это же бродяга! Во-первых, поймай его! Во-вторых, найдут, спросят – где паспорт? Ответит: «Потерял!» Предъявят его для опознания почтарям, и что? Ему 53 года, и выглядит соответственно плюс изменения внешности, связанные с беспорядочным образом жизни бродяги. А мне – двадцать два, и даже приклеенные борода и усы меня старят максимум лет на пять! Так что мошенника в Харюзове никто не опознает. А главное – суммы! Размер ущерба граждан!

Я об этом старался помнить, и тщательно каждый раз размер суммы денег обдумывал и обосновывал.

И суммы эти, естественно, никогда не были большими: максимум – 25—30 рублей. Иногда – 50, но это было уже на грани, и я это понимал, и когда однажды… Но об этом чуть позже.

Трудился я таким образом на ниве обмана граждан не напрягаясь – старался не чаще раза в неделю получать по переводу, ну, а в месяц набегала сотня, иногда – чуть больше. Вместе со стипендией получалась средняя зарплата молодого специалиста: 120—140 рублей.

Я ведь понимал, что нужно обязательно закончить университет. Мало ли, для чего может пригодиться диплом.

Но – университет мне закончить не пришлось. Сгорел я случайно, причем из-за того, что нарушил свой главный принцип работы – не проси больших сумм денег. Не проси!

Не удержался я. Да и не повезло мне!

Дело было так. На Главпочтамте мне попалась на глаза такая примерно телеграмма, отправляемая в Москву:

«ЗАДЕРЖИВАЮСЬ ДВЕ НЕДЕЛИ ИЗ-ЗА СЛОЖНОСТИ ДЕЛА. О ВРЕМЕНИ ВОЗВРАЩЕНИЯ СООБЩУ ПО ТЕЛЕФОНУ.

ВЛАДИСЛАВ»

Я ведь – без пяти минут юрист, как я не обратил внимание на такой специфический оборот, как «из-за сложности дела»? Это ведь оборот речи, употребляемый в а ш и м и, товарищами из органов…

В общем, Виктор Дмитриевич, это оказался следак из Генпрокуратуры, который был в командировке у нас в связи с расследуемым делом. А я ему домой телеграмму со словами «Обокрали меня, вышли 150 рублей»…

Нет, почему он не позвонил, а послал телеграмму – я не знаю. Ну, может дома у него редко кто появлялся… По телефону – не дозвонишься, а телеграмму все равно кому-нибудь вручат.

А вот его жена в тот же день вечером ему позвонила в гостиницу, и, скорее всего, давясь от хохота, спросила: «Как же так? Тебя, старшего советника юстиции, обокрали? Это где случилось – прямо в кабинете областной прокуратуры? А 150 рублей – не жирно будет?»

Следак ее поспрашивал, текст моей телеграммы записал и велел запрошенную сумму непременно отправить. И на другой день меня взяли с поличным прямо при получении денег.

Чтобы не вызвать повышенного интереса к себе, я признал безоговорочно факт мошенничества, сказал, что это такая шутка.

А так как, Виктор Дмитриевич, я понимал, что мне все равно постараются дать по максимуму, ведь потерпевший – следователь Генеральной прокуратуры СССР, то на вопрос: «И сколько раз вы так шутили?» я, конечно, признался следователю, что было еще три случая. И назвал трех человек, кому по месту жительства я посылал телеграммы, с просьбой прислать по 10—15 рублей. Причем адреса проживания двух из них я «вспомнил», а вот третьего – забыл. И все получилось вполне правдоподобно – студент-выпускник, без малого – юрист, отличник, признается, судя по всему – во всем, искренне раскаивается…

Кроме того, – ранее не судим, в противоправных деяниях не замечен, органами внутренних дел не задерживался…