Под тем же солнцем

— Не плачь, дочка, все позади. Скоро здесь все изменится, и ваш уход — ко времени. Не нужно думать обо мне, уж я не пропаду. Я стар и давно ничего не боюсь. Вы пойдете по своему пути, и сделаете все, как было предначертано. Вам придется идти долго, но вы найдете свою землю. Там вы осядете и там будете растить ваших детей. Да будет так. А дальше все зависит от вас.

* * *

Всю обратную дорогу Арина и Антон держались за руки и молчали. Арина смотрела на проплывающие мимо деревеньки, поля и леса и чувствовала легкую горечь, как будто ее вынудили отдать что-то очень дорогое и близкое. На душе лежал камень, без Ярослава путешествие, подходящее к своему финалу, уже не казалось таким нужным и волнующим. Девушка прижалась к Антону и закрыла глаза. Что-то происходило в ее неспокойной голове, и, вместо того чтобы почувствовать облегчение, на Арину навалилась тоска.

* * *

Несмотря на годы, Йавар оставался высоким и сильным, лишь в черных волосах появились серебряные нити. Взгляд был таким же, как и много лет назад, глубоким и твердым, и точно так же этот взгляд теплел, когда обращался к Рин.

— Как красив мой муж, — с гордостью думала Рин, — настоящий вождь… Какое счастье, что он тогда убедил меня и остался со мной… Я верю, Тиану смотрит на нас с Солнца… и благословляет нашу семью.

Невольная слеза скатилась по щеке женщины. Дети подрастают, им есть чем гордиться. Жизнь идет… Рин украдкой потерла щеку.

Йавар тем временем приблизился, выглядел он слегка утомленным, но в глазах светилось удовлетворение.

— Тешкаль Аман будет хорошим охотником, — убежденно произнес он, отставив копье и присаживаясь рядом с женой, — самый младший, судя по всему, пойдет по стопам самого старшего. Мы прошли большое расстояние, но он ни разу не пожаловался на усталость. Он ловок и смышлен. Я очень доволен.

— Ему есть в кого быть таким, — улыбнулась Рин.

— Я в его возрасте не обнаруживал в себе склонности к охоте, — хмыкнул Йавар, — но я чувствую, дух моего брата всегда где-то рядом.

— Конечно. И именно поэтому мы так счастливы, — Рин прислонилась к плечу мужа. Йавар сдержанно улыбнулся.

— Мы сделали все, как он хотел… В нашей семье нет боли и крови… Дети растут на свободе и видят все то, что так любил он…

* * *

Арина открыла глаза. Ровно гудели двигатели. Антон спал, как почти все в самолете. Уставившись в звездное небо за окном иллюминатора, Арина уже не пыталась вытирать слезы, лившиеся из усталых глаз. У нее было еще пять часов, чтобы принять то, что выплыло наконец из самых потаенных глубин ее памяти, и понять, как жить дальше.

В аэропорту молодые люди прошли паспортный контроль и ждали свой чемодан, который никак не желал появиться на багажной ленте. Антон хмурился, он чувствовал, что с Ариной творится что-то неладное.

— Что случилось, Арин? — тихо спросил Антон, внимательно вглядываясь в бледное, как полотно, лицо Арины.

— Нехорошо мне как-то, — призналась Арина, с трудом заставив себя посмотреть в светлые глаза, — перелет тяжелый.

— Поехали домой.

В такси Арина поняла, что долго не протянет. Провалиться бы в сон, отключиться, забыть все и не принимать никаких судьбоносных решений… Антон следил за выражением Арининого лица и мрачно осознавал, что его предчувствия, как всегда, оправдываются. Он осторожно взял Арину за руку. Она вздрогнула и наконец повернулась к Антону.

— Это снова моя память, — в отчаянии проговорила Арина, — не могу больше…

— Легче не становится?

Арина покачала головой.

— Становится только хуже. Антон, я должна тебе все рассказать.

— Давай не здесь. Приедем, поспишь — и завтра все расскажешь.

— Нет. Сегодня. Чем раньше, тем лучше.

Антон вынужденно кивнул.

Возле дома Антон достал багаж, расплатился с таксистом и приготовился слушать. Арина смотрела куда-то в сторону, на осунувшемся лице застыло нетипичное для нее выражение. Отчаяние и решимость одновременно, странный коктейль, не сулящий, впрочем, ничего хорошего.

— Помнишь, я говорила тебе, что почти ничего не помню после гибели Тиану?

— Да, — глухо отозвался Антон.

— Так вот. Я действительно помнила только реку и свои ощущения… Рин утонула в этой реке, и дальше не было ничего.

Арина замолчала, кусая губу.

— Наверное, это все старик. Ярослав говорил, что он многое умеет, причем воздействует на самые тонкие слои памяти… Ярослав так не может. Потому и был так ценен для Даниила именно Ясу… Невероятно.

Антон молчал, дышать становилось все труднее.

— Я как будто полжизни прожила одним человеком, а полжизни другим… Это необъяснимо. Наверное, я просто окончательно свихнулась…

Антон нахмурился и наконец перевел дыхание.

— Так вот в чем дело… Ты вспомнила ту самую… вторую половину жизни?

Арине мучительно больно было смотреть в светлые серьезные глаза Антона, но она выдержала и не отвела взгляд.

— Да. И я вспомнила его.

— Ясно, — Антон помолчал и заговорил, тщательно контролируя собственный голос: — Тот, второй… Он оказался не таким плохим, как в твоей книжке?

— Не таким, — эхом отозвалась Арина, — и я не знаю, хорошо это или плохо…

— Это хорошо, — Антон мужественно улыбнулся, — я все услышал, не мучай себя.