Под тенью феникса

Вижу Серёжу, держащего автомат наперевес, прикладом вперед. Он несколько секунд напряжённо смотрит на меня, потом расслабляет лицо и отходит. Перевожу взгляд в небо, закрываю глаза.

Дышу. Автоматные очереди стихли. Слышен ветер, свистящий в кронах деревьев и негромкий разговор рядом:«Всё с ним нормально, не трогай, пусть отлежится». Маленькие мокрые снежинки ударяют в лицо и прилипают к ресницам. Щека больше не болит, а легко гудит онемением. В

голове становится тихо и спокойно. Кажется, небо у горизонта проясняется и облака отходят.

Значит, скоро будет видно Луну – это хорошо, Луна красивая и на неё приятно было бы взглянуть сейчас. А пока её не видно, можно закрыть глаза и немного полежать в темноте. Спокойно и тихо.

Слышны шаги, кто-то приближается неспешной походкой.

– Живой? – звучит голос Томми.

«Живой»– отвечают ему. Я хочу несмешно пошутить о том, что мёртвый, но молчу, не хочется шевелиться даже для того, чтобы что-то произнести.

– Так поднимайте, блин, покане замёрз нахрен.

– Не надо, я сам,– слышу свой голос и начинаю подниматься, привставая на локтях. В голове попрежнему чисто и ясно, но созерцательность куда-то уходит, оставляя после себя усталость.

Сидевшие на корточках возле тела пришельца ребята – Муха, Гомель и Серёжа – отвлеклись от изучения своей добычи и смотрели на то, как я медленно но твердо встаю на ноги. Остальные копошились над телами погибших товарищей у деревьев. Я посмотрел на Томми – он стоял, расслабив одну ногу и держа за шейку приклада в правой руке автомат. Ни пятнышка крови на белом халате, всё то же твёрдое и чуть ироничное выражение лица.

– Всех вынесли?– спрашиваю я и ощущаю в рваной ране на щеке осколки зубов, начинаю выковыривать их пальцем.

– Видимо, да,– отвечает Томми, со спокойным интересом наблюдая за моими действиями.–Четверо у нас, четверо у вас. Ещё один остался лежать в доте.

– На прорыв не пошёл? Умер от ран, что ли?

– А хрен его знает. Может какой-то прощальный сюрприз. Наши сейчас пытаются разобраться. Вот, бросил ребят пошёл посмотреть как у вас дела. Потери есть?

– Есть, трое убитыми, – шамкаю в ответ, снова зачёрпывая снег и прикладывая к ране.

– Хреново. У нас одно серьёзное ранение. Да куда ты его… грязный же!– раздражённо заметил

Томми, перехватив мою руку и отшвырнув её вниз. – Сейчас к аптечке сходим, подожди.

Из дота что-то прокричали и Томми, коротко бросив мне:«Идём», зашагал к вершине холма. Я, подняв свой автомат и парой ударов по цевью оббив с него снег, припустил следом. Серёжа без приглашения последовал за нами. Судя по тому, как расслабленно вели себя бойцы возле дота, опасатьсябыло нечего. Однако, они оживлённо махали руками, призывая нас поторопиться.

– Вот, полюбуйтесь!– стоявший возле входа парень направил луч фонарика в тёмное пространство дота, осветив распростёртую на полу фигуру.

Тело было заметно меньше, чем тот пришелец, который бросился на меня, да и чем остальные тоже. Оно лежало ничком, так что был хорошо заметен пролегавший через всю спину вдоль хребта длинный раскрытый разрез. Узкие плечи, крутые бедра – вне всякого сомнения, перед нами находилась женщина. Осторожно подойдя и посветив поближе, Томми чертыхнулся и пнул ногой шлем, который отлетел в сторону и глухо ударил в стену. Затем, словно не веря своим глазам, он ухватил руками за края разреза, бронированный торс и развёл их в стороны, так что стало видно отделанную чем-то мягким внутреннюю поверхность костюма. Перед нами лежала пустая броня, без инопланетянки внутри.

– Каково, а? А главное, как это понимать?– гаркнул молодой атаман, обращаясь скорее к себе, и начал светить фонарём по сторонам, будто надеясь прочитать на стенах ответы на свои вопросы.

В этот момент мое сознание пронзила догадка. Точнее, она лишь начала формироваться, а ноги уже развернули тело и несли его наружу из дота, а затем, вдоль стены, к противоположной по отношению ко входу амбразуре. Глупая, но такая чёткая и ясная мысль. Вот оно, широкое отверстие, которое проходя через толщь стены, сужается до совсем небольшого окошка. На бетоне хорошо видны темные пятна – я уже знаю, что это такое. И Томми, который смотрит на меня изнутри с перекошенным от внезапной догадки лицом, тоже это знает. Остаётся лишь обернуться и увидеть продавленную ползущим телом канаву в снегу, через пару десятков метров переходящую в цепочку следов.

– Ах ты ж сука!– мой крик разнёсся над поляной и, отразившись от деревьев, возвратился невнятным эхом.

– Симон, Беря! Куберт! Быстро в погоню! – раздалось из дота.

Я всё ещё стоял и бездумно таращился на уходящие вдаль следы, когда вышедшая из-за туч луна осветила шустро продвигавшуюся в сторону леса троицу людей на широких таежных лыжах. Чёрт, это ж надо было так лопухнуться. Но какова храбрость, каково стремление! Вернувшись в дот, я увидел Томми, задумчиво поглаживающего края амбразуры.

– Сбросила броню, чтобы протиснуться в окошко,– заметил он отравленным досадой спокойным тоном. Затем повернулся и, чуть сузив глаза, добавил:– Представляешь, как было важно то, что она унесла с собой?