Под тенью проклятья. Город не для всех (СИ)

— За четыре последних года в Джерисе произошло около трех десятков заказных убийств только вип-персон, — вещал Маран. — В городе давно уже стали стрелять средь бела дня, а наглость, с которой действуют преступники, поражает. Что любопытно, нашими правоохранителями, как правило, все заказные убийства характеризуются как криминальные разборки, передел сфер влияния, расправа с конкурентами, корысть или месть, а ликвидаторами объявляются неизвестные залетные специалисты. В ход идет все: пистолеты, автоматы, гранатометы, яды… Убийцы не гнушаются ничем. Нападениям «неизвестных» подверглись люди из высшей властной когорты. И мы можем смело утверждать, исходя из статистики, по воле рока или в силу других причин это те, кто рискнул открыто выступить против установившегося режима безвластия… Некто убирает всех: его жертвы — политики, депутаты, журналисты, силовики, бизнесмены. Мужчины и женщины, дети и родственники, случайные свидетели… Я позволю себе зачитать список погибших, только значимые случаи. — Он зашуршал бумажками, Хорна тоже развернула розданный участникам релиз. Что и говорить — мартиролог впечатлял. — Я начну, с вашего позволения. Итак — высшие чины Префектуры — девять человек: Алмадд Утам — вице-директор административного департамента; Зим Азарон — Генеральный прокурор; Ран Джеен — исполнял обязанности спецпредставителя Префектуры; Сертан Улам — заместитель главы Департамента правопорядка; Ронал Искано — глава департамента экономики; Карнэ Лаби — председатель Центральной избирательной комиссии; Ишен Кадек — руководитель городского комитета по строительству и недвижимости; Сервет Четтин — обер-аудитор Верховного суда и, наконец, Вирнар Медет — советник Префекта.

Последние слова вызвали недовольный шум — Маран лишний раз подчеркивал, что не верит обтекаемой формулировке экспертов сенатской комиссии — то есть косвенным образом указывает собравшимся их место.

— Далее — наши погибшие коллеги. Сенаторы тоже не обойдены вниманием мортеров, — дождавшись, пока шум уляжется, продолжил Маран. — От их рук нас прежде времени покинули Иргол Суран — Союз Горожан Джесираса, Ру Шабо — независимый депутат, Баман Оринатт — Лига малого бизнеса, Исма Ж’урт — лидер гоблинской диаспоры Джериса…

Маран зачитывал список тем самым скорбным, загробным голосом, каким обычно на похоронах озвучивались некрологи. Что и говорить — список был обширен.

Депутаты, крупные бизнесмены, журналисты, чины полиции, политики и активисты, борцы за гражданские права, члены семей, случайные свидетели. Знаменитые спортсмены и актеры, рискнувшие записаться «не в ту» партию…

Люди, гоблины, эльфы, гномы, полуэльфы, полуорки…

— Наконец, последние жертвы — два человека, которых я считаю… считал личными друзьями и честнейшими из политиков, — сглотнув в горле комок, закончил Маран. — Это Омур Текериэль — лидер движения полуэльфов «Дети двух народов», и Фикри Лигаро — водитель и личная секретарша Исма Ж’урта, его помощник по связям с общественностью — расстрелянные три недели назад неизвестными на собственной свадьбе.

— Ага, помню эту Фикри — дрянь, гоблинская подстилка! — буркнул немолодой, оплывший сенатор, сидевший невдалеке от Хорны. На его лацкане блеснул золотом какой-то знак...

— И это далеко не полный список жертв того кровавого кошмара, что медленно, но верно поглощает Джерис, — подытожил свою речь мар Озд. — Вдумайтесь в то, что я сейчас изложил, — для любого из Свободных Городов это было бы равносильно объявить о полной катастрофе... В Темные Века после чего-то подобного нашим правоохранителям пришлось бы броситься на меч на глазах у суверена, но мы привыкли, знаете ли — человек ко всему привыкает… — нервно рассмеялся сенатор. — И то убийственное спокойствие, с каким наша власть и в частности наш уважаемый Сенат воспринимает происходящее, заставляет поневоле думать, что все это спокойствие очень хорошо оплачивается... — При этих словах Хорна отметила на трибунах и в лицах собравшихся какое-то подозрительное шевеление, кто-то порывался гневно вскочить.

— Или же, как вариант, — продолжил невозмутимо Озд, — что все мы находимся под чарами какого-нибудь чудом дожившего до сего дня великого мага или «черного заклинателя», а возможно — начало сбываться пресловутое Проклятие.

Шум в зале усилился, правда, теперь в него вплелись нервные смешки.

—Но это далеко не все — то, что творится внизу с обычной уголовной и бытовой преступностью, вызывает не меньше горького недоумения. Я не буду зачитываться вам всю статистику, желающие могут ознакомиться с ней в материалах. Я назову лишь одну цифру — в прошлом году у нас было приведено в исполнение сто девяносто восемь смертных приговоров... Сто девяносто восемь — четвертая часть всех приговоров Единения! При том что население наше всего чуть больше одной десятой…

— Мало. Надо больше! — буркнул толстяк.