Под тихое мурчание...(СИ)

— Да, это возможно, хотя и довольно нелегко, — призналась она и, помедлив еще немного, добавила: — Понимаешь, вообще, мы стараемся этого не делать. Многие люди хотели бы навсегда забыть что-то неприятное, но все переживания нам для чего-то нужны. А кроме того, если даже человек что-то забудет, он все равно может узнать о том, что с ним случилось — другие люди расскажут. Так что мы не очень афишируем это кошачье умение… Чтобы пациенты не просили подчистить им воспоминания. Но эта девочка… Она маленькая совсем, мне было ее слишком жалко, — Тая оглянулась назад, проверяя, не вышел ли в коридор еще кто-нибудь, кто мог бы услышать их с Егором разговор, и, убедившись, что они одни, с заговорщицким видом приблизилась к собеседнику. — Ты ведь меня не выдашь?

— Я-то не выдам, — пообещал Грушев, — но нужно ли было так рисковать, раз уж у вас это запрещено? Сколько этому ребенку лет, года три-четыре? Она бы и так наверняка забыла об аварии и вообще о том, как ее сюда привезли!

— Нет, это другое, — Таисия сунулась еще в одну комнату, последнюю из занятых пациентами, и, ускорив шаг, пошла к лестнице. — Человек может не помнить, что с ним было в раннем детстве, но эти воспоминания все равно хранятся в подсознании. И могут влиять на его жизнь — в том числе и плохо влиять, порождать всякие страхи, если он что-то пугающее в первые годы пережил.

— А баюны, значит, стирают память полностью?

— Да, в том-то и дело, — девушка снова посмотрела на своего спутника умоляющим взглядом. — Ты правда никому не скажешь? Директор, может быть, и сам бы решил, что это воспоминание у девочки можно стереть, но он бы долго об этом думал, сомневался, советовался бы с Тимофеевной и еще с кем-нибудь… А она бы, даже если бы Медодап ее успокоил, продолжала бы переживать, ей бы кошмары снились…

— Я никому ничего про тебя не скажу, — еще раз пообещал Егор. — Но при одном условии… — не удержавшись, он сделал паузу, чтобы насладиться растерянным и даже чуть испуганным видом Таисии. — Если ты ответишь мне еще на один вопрос. Почему ваши коты не стерли память мне, пока я валялся в отключке?

Смуглое лицо Таисии как будто бы стало чуть темнее — если бы она была бледнокожей, то, несомненно, вся залилась бы алой краской. В первый момент она отвела глаза в сторону, потом опустила взгляд в пол, но спустя еще секунду заставила себя посмотреть Егору в глаза.

— Потому что некоторым людям баюны ничего стереть не могут, — сказала она. — Их немного, они вообще довольно редко встречаются. Но ты… один из них.

Глава XI

Эта книга была такой же старой и потрепанной, как и остальные, но было в ней одно принципиальное отличие: на корешке был вытиснен позолоченный силуэт птицы с длинным, вроде бы павлиньим хвостом. Привыкший к тому, что практически все книги в библиотеке повествовали о баюнах, Грушев с любопытством потянулся к этому фолианту, как только увидел его. «Что-то новенькое! — думал он, осторожно вытаскивая древнюю книгу, которую плотно сжимали с обеих сторон другие тома. — Может, там рассказывается о том, чем коты-баюны питаются?»

Изначально он в этот раз пришел в библиотеку, чтобы найти там что-нибудь о способности людей подчинять себе баюнов, поскольку Таисия подробно рассказывать ему об этом отказалась. Как это уже не раз бывало раньше, девушка сделала вид, что у нее много срочных дел, и куда-то убежала, пообещав все объяснить «как-нибудь позже». Поэтому Егор, уже знавший, что это «когда-нибудь» может не наступать слишком долго, и решил просветиться сам. Вот только необычное для этой библиотеки оформление книги отвлекло его от первоначальной цели…

На обложке фолианта не было названия, но красовалось такое же вытисненное изображение павлина, как и на корешке, только более крупное. Позолота с него почти стерлась, так что рассмотреть птичку в деталях Егор не смог, но в том, что это самец павлина с длинным сложенным хвостом и хохолком на голове, можно было не сомневаться. Молодой человек открыл книгу и разочарованно нахмурился: в ней не хватало нескольких первых страниц, и представший перед его глазами текст явно начинался с середины фразы. Да к тому же, как Грушев обнаружил в следующий момент, этот текст был написан на старославянском. За те две недели, что молодой человек провел в пансионате, изучая по вечерам библиотечные книги, ему уже попадалась литература на этом языке, и он даже сумел кое-что понять из таких текстов, но все-таки читать на нем ему было пока еще слишком сложно. Что, впрочем, не означало, что не стоит хотя бы попытаться понять, о чем шла речь в книге с павлинами.