Под тихое мурчание...(СИ)

Строго говоря, летали по залу всего две птицы — палевая и лимонно-желтая. Остальные сидели в огромных плетеных корзинках, висящих на разной высоте, и еще несколько ходили по полу, волоча за собой длинные хвосты. За одной из гуляющих внизу птиц, тоже светло-желтой, шла целая орава маленьких пушистых комочков, бесхвостых, но с хохолками и длинными острыми клювами. Увидев их, Егор на время забыл о взрослых жар-птицах — их птенцы оказались еще более удивительными. Все они были совсем светлыми, чисто-белыми или кремовыми, и казались ожившими снежками — с той лишь разницей, что от этих «снежков» веяло не холодом, а приятным ласковым теплом.

Молодой человек медленно прошел на середину зала, следом за этими снежными комочками, нагнулся к ним и осторожно протянул руку к одному из них. Он был не таким горячим, как взрослые жар-птицы, и его, наверное, можно было взять в руки, не боясь обжечься, но лимонная мамаша птенцов посмотрела на Грушева сердитым взглядом и щелкнула своим острым клювом, так что он отказался от идеи потрогать малыша. К счастью, разглядывать своих детей, даже подойдя к ним совсем близко, мать позволяла — она явно не боялась человека, пусть и незнакомого, хотя и не доверяла ему полностью.

— Лучше не трогай их, — посоветовала подошедшая к Егору Таисия. — Сейчас мамаша может и клюнуть — она тебя совсем еще не знает. Если бы ты прожил здесь хотя бы несколько дней и каждый день кормил бы их, тогда они бы к тебе привыкли и дали бы и себя трогать, и птенцов.

Грушев в ответ только вздохнул. Он бы не отказался провести в городе жар-птиц некоторое время, в том числе и для того, чтобы стать для них «своим», покормить их с рук и погладить этих чудесных созданий, но ему надо было как можно раньше вернуться домой, к другим сказочным существам. Оставалось пока утешаться тем, что когда-нибудь в будущем они с Таей снова навестят соседний закрытый город и смогут пожить в нем подольше. А пока стоило просто как можно больше насмотреться на жар-птиц…

Бледно-желтая и палевая птицы, летавшие под потолком, когда Егор вошел в питомник, теперь тоже спланировали на пол. Остальные пернатые красавицы сидели в гнездах, свесив наружу длинные хвосты, и молодой человек заметил, что, в отличие от птиц, которых он видел в главном здании, все они были очень светлых оттенков — розовые, бежевые, почти белые…

— У них самки светлее самцов? — спросил он, поворачиваясь к Тае.

— Да, чаще всего так, — кивнула она, и внезапно бросилась к одной из стеклянных стен. — О, смотри вон туда!

Ее друг тоже повернулся к окну и уже неизвестно в который раз за сегодняшний день замер с изумленно раскрытым ртом. Ледяных узоров на стекле в этом месте почти не было — вместо них по нему стекали капли воды, и молодой человек предположил, что лед растопили задевшие его хвостами жар-птицы. Так что с этого места можно было выглянуть на улицу и увидеть, как прямо по снегу шествует длинная вереница из ярких жар-птиц: уже знакомых Грушеву алых, желто-оранжевых и пунцовых, а еще — малиновых, золотистых и кораллово-розовых. Их хвосты волочились по заснеженной дороге, оставляя мокрые полосы талой воды, но птиц это, казалось, совершенно не беспокоило. Впереди всех шел Игорь Сергеевич, одетый, несмотря на мороз в короткую и явно легкую курточку, и не успел Егор удивиться еще и этому, как директор питомника внезапно подпрыгнул, взмахнул руками — и в усыпанное звездами небо взмыла особенно крупная жар-птица цвета фуксии. Остальные птицы сразу же тоже захлопали крыльями и, одна за другой, стали взлетать следом за ней.

Цепочка жар-птиц быстро поднялась над фонарями, и оказалось, что их перья еще и довольно ярко светятся в темноте. Они улетали все дальше, превращаясь в сверкающие, как звезды, точки, но их все равно было хорошо видно, и Егор, наверное, еще долго мог бы провожать их взглядом, если бы Таисия не хлопнула его по плечу:

— Пойдем все-таки отдыхать. Если ты сейчас тут свалишься, мне тебя до гостиницы не дотащить будет!

— Да-да, конечно… — рассеянно пробормотал Грушев и позволил подруге сначала вывести себя на улицу, в потом довести до одного из небольших домиков, в котором их встретила уже не такая рассерженная, но все еще недовольная Марина Павловна.

— Располагайтесь, — холодно сказала она, распахнув дверь в маленькую комнатушку, и почти сразу ушла, оставив гостей одних.

Егор огляделся, и первым, что он увидел, был раскладной диван, на котором лежала высокая стопка одеял, подушек и постельного белья.

— Тая, ты думаешь о том же, о чем и я? — поинтересовался молодой человек.

— Уверена, да, — улыбнулась в ответ девушка, и уже через минуту они лежали на этом диване в обнимку, завернувшись в оба пуховых одеяла без пододеяльников.

А еще через минуту оба спали так крепко, что их не смог бы разбудить даже самый сильный шум. Даже крики одновременно всех живущих в этом городе жар-птиц.

Глава XXIV