Под тонким льдом чернеет дно

По грязной, в разводах лестнице они поднялись на второй этаж. Навстречу им по длинному сумрачному коридору прошли две порядком помятые личности с небритыми физиономиями. Напрасно Брэнсон посторонился, пропуская их. Они не стали просить у него закурить, просто прошли мимо. Но запах перегара после них остался такой, что рука у Артема невольно потянулась к носу, чтобы зажать ноздри.

Нужный лейтенанту номер был грубо выведен краской на деревянной двери — истыканной ножом вандалов и потрескавшейся от времени. Кнопки звонка нигде не было, поэтому пришлось стукнуть по двери кулаком. От этого она отворилась.

В небольшой комнатушке, на трех стенах которой висели старые ковры, за столом в суровом молчании восседала колоритная троица. Полнощекая молодая женщина с сухой «химией» на крашеной голове, вульгарно накрашенная, в выцветшем от времени халате. Крепенький низкорослый паренек с огненно-рыжими волосами — в солдатской рубашке и в клетчатых шортах. Мужчина средних лет с пропитым лицом, но гладко выбритый, наодеколоненный, в дешевеньком, но хорошо наглаженном костюме, при галстуке. Косматые брови, сизый нос, плотно поджатые губы, ямочка на раздвоенном подбородке. На столе стояла бутылка, на донышке которой в томительном ожидании своего конца замерла прозрачная жидкость. Соленые огурчики на тарелке, большой пучок зеленого лука, аппетитными розоватыми ломтиками нарезанное сало, вскрытая банка рыбных консервов. Стаканы, вилки, открывалка. И даже салфетки.

Мужчины и женщина со скорбью смотрели на почти пустую бутылку. Даже появление незваных гостей, казалось, не могло нарушить это тягостное молчание. Артем мысленно похвалил себя за находчивость…

— Волшебника вызывали? — Он с ходу поставил на стол полную бутылку.

— Вызывали, — в ликующей улыбке расплылся рыжий.

— Артем!

— Толик!

Женщину звали Тоней, мужчину с пропитым лицом — Тимофей… Уж не отец ли Дарьи Тимофеевны?

Артем представил и Рэймонда.

— Американец? — обрадовался и одновременно насторожился Толик.

— Американский диссидент. Встал на ножки Буша и сбежал от произвола Кондолизы Райс. Попросил политического убежища в России. Вот, принято решение подселить его к вам.

— Ты говори, да не заговаривайся! — предостерегающим тоном, но с кокетливой при этом улыбкой сказала Тоня.

— А что, нельзя к вам?

— Нельзя, — уфюмо мотнул головой Тимофей.

— Да мы, в общем-то, и не напрашиваемся…

— Еще б ты напрашивался! Кто ты такой?

— Я — русский журналист. А это мой американский коллега. Изучает культуру русского пития… Помнишь, Рэймонд, ты спрашивал про сало?

— О! Сало у нас — вещь! — снова возликовал Толик.

Сбегал на кухоньку, принес два стула, усадил гостей.

— Ты здесь хозяин? — спросил Артем.

— Нет, здесь у нас Тимофей Тимофеевич квартирует… Давай, давай, американец, сальцо домашнее, в прошлую субботу кабанчика забили.

— А огурчики! — Тоня пододвинула к Брэнсону соленья. — Бабушка закатывала! Жесть!

— Культуру пития изучает? — разлив по стаканам водку, подозрительно, с рыхлым чувством собственного достоинства спросил хозяин малосемейки.

— Да, как водку пить, как тосты поднимать, — кивнул Артем. — Помните, как Шурик в «Кавказской пленнице»?

— А ты зачем с ним?

— Ну, чтобы его самого поднимать. Ну, если переизу-чает ненароком… И переводчик я по совместительству.

— Ну, будем! — поднял стопку Тимофей.

Артем хлопнул Рэймонда по плечу:

— Надо выпить, а то обидятся.

— Думаешь, надо? — с сомнением посмотрел на Гончара американец.

— Они говорят, что американцы слабаки. Глотка виски хватает, чтобы под стол упасть!

— Глотка виски?! — возмущенно вытянулся в лице Рэймонд. И потянулся за стопкой.

— Что ты ему сказал? — жеманно повела глазками Тоня.

— Сказал, что у вас тост уникальный. Коротко и ясно.

— А он что?

— В Ираке, говорит, уже стоим. И в Иране будем… А Россию, сказал, не перепить!.. Ну, будем!

— Будем! — разгоряченно подхватил Толик. И, забавно подмигнув Рэймонду, добавил: — Все вы, пиндосы, на том свете будете!

Брэнсон выпил, не поморщившись. И закуску проигнорировал.

— Будут, если закусывать не научатся, — улыбнулся Артем. И снова перешел на английский: — Давай, друг, огурчиков отведай, сала.

— Сейчас, подожди чуть-чуть.

— Что он сказал? — Толик повел головой так, будто вкручивал ее в разговор.

— После первой, говорит, не закусывает!..

— Давай по второй!

Артем дождался, когда Рэймонд выпьет, протянул ему сначала огурчик, а потом ломтик сала. Американец попробовал и то и другое — судя по всему, понравилось. Щ — Наш человек! — Артем с бравурным видом хлопнул Брэнсона по плечу.

С пафосной прелюдией пора было заканчивать. Он приехал в Курск вовсе не для того, чтобы спаивать американского детектива.

— А вообще Рэймонд со звездой хотел познакомиться, — сказал он.

— С какой звездой?

— Да с любой, — небрежно махнул рукой Артем. — Лишь бы наша, отечественная. Говорят, здесь у вас где-то Лиза Крупеницкая жила…

— Крупеницкая?! — заметно встревожился Тимофей. — Кто вам такое сказал?

— Ну, мир не без добрых людей…

— Нет у нас здесь никакой Крупеницкой! г — А ты ее знаешь?