Под угрозой уничтожения мира

Следующие несколько дней в Бэллиморе прошли спокойно. Новости о том, что произошло в Дионе, разлетелись быстро, и вся столица Вереантера теперь гудела. В эти дни я впервые оценила, что в статусе королевы есть свои плюсы — никто не смеет лезть к тебе с расспросами и утомлять разговорами. Некоторые придворные делали попытки приблизиться ко мне и расспросить, но я с неизменной доброжелательной улыбкой отсылала их прочь. Мне было известно, что в эти дни особняк фон Некеров буквально осаждали все многочисленные знакомые и друзья семьи, изнывающие от любопытства, что же произошло в Дионе, но Оттилия наотрез отказалась как обсуждать с кем-либо эту тему, так и выходить к гостям, и на растерзание аристократов остался только Александр. Смирившись с участью очевидца, он весьма скупо поделился с общественностью деталями случившегося, которыми им пришлось удовлетвориться.

Кейн и Оттилия теперь все время были вместе. Если честно, мне пока не было известно, как отнеслись фон Некеры к романтическому интересу дочери, который она больше не скрывала, но ярко выраженного неодобрения не было, и ничто не мешало молодым людям не расставаться. Я помнила, что говорил Кейн Оттилии о том, почему не хочет становиться вампиром, и не знала, решили ли они как-нибудь эту проблему. Но пока они просто позволили себе наслаждаться обществом друг друга, и мы все — Эр, Фрост, Гарт, Дирк и я — старались им не мешать.

Я же теперь постоянно думала о Лэнгстоне. Как мне защититься от него? Как доказать Адриану, что бывший советник его отца будет пытаться избавиться от меня? Когда ждать первого удара и что сделать, чтобы помешать ему? Из головы не шли слова Арлиона о том, что Адриан должен узнать правду о смерти матери. Но я не имела представления, как сообщить ему такое. Ведь велика вероятность того, что он мне просто не поверит — в конце концов, никаких доказательств у меня нет. Или еще хуже — решит, что я пытаюсь выгородить Арлиона, оправдать его… А если он узнает, что я еще и помогла темному эльфу сбежать? Страшно представить, что тогда будет…

На следующий день после возвращения из Диона в гостиную, где я читала, внезапно вошел Грейсон. Он был одет в простой дорожный сюртук, и я сразу поняла, что он зашел попрощаться.

— Я возвращаюсь в Госфорд, — сообщил он. Светлые глаза смотрели на меня с теплотой и в то же время с легкой грустью. — Арлион потерял силы, и моя помощь здесь больше не нужна. Желаю тебе всего хорошего.

Я поднялась с дивана и достала из кармана тяжелый золотой медальон с гербом Рианоров, который уже давно надо было вернуть владельцу.

— Возьмите его. — Я протянула Грейсону украшение и сказала со всей признательностью, на которую была способна: — Спасибо вам. За все.

Пару секунд он смотрел на мою открытую ладонь, а потом вдруг аккуратно взял меня за руку и сомкнул мои пальцы на медальоне.

— Оставь себе, — спокойно сказал он. — Вдруг когда-нибудь пригодится.

— Но, мастер…

— До свидания, Корделия, — улыбнулся он и направился к двери. — Надеюсь, ты будешь счастлива.

Он скрылся из виду, а я медленно опустилась обратно на диван, пустыми глазами глядя на герб — безликую фигуру в плаще, державшую в одной руке ветвь, а в другой — обнаженный меч. Ну почему Грейсон не мог найти другую — ту, которая ответила бы на его чувства и сделала его счастливым?

Подписание договора о переходе земель происходило в Бларни. Дворец в Дионе нуждался в восстановлении, на которое было необходимо время, и принимать в нем иностранные представительства сейчас было невозможно. В этот раз я отправлялась в Валенсию без чувства страха или тревоги, наоборот, у меня наконец-то появилось ощущение, что ситуация подошла к своему логическому завершению. Адриан был со мной согласен, и в то утро, когда мы должны были перенестись порталом в Бларни, у него было прекрасное настроение. Я знала, что последние несколько дней он был не в лучшем расположении духа из-за побега Арлиона. Когда мы вместе спускались в просторный холл, где нас уже дожидались несколько высших вампиров, включая Виктора и эскорт, Адриан вдруг спросил:

— Ты еще хочешь заменить отряд телохранителей на одного высшего вампира?

— Да, — осторожно подтвердила я, не веря в такую удачу.

Он вздохнул и сказал:

— Я намерен позволить Люцию вернуться в Вереантер. Если он, конечно, захочет.

Решив, что ослышалась, я остановилась прямо посреди лестницы и встала к Адриану лицом. Он в этот момент выглядел слегка мрачным, словно не был до конца уверен в своем выборе.

— Что заставило тебя изменить решение? — спросила я, беря его за руку и глядя в глаза, чтобы у него сейчас не возникло искушения сбежать от ответа как в прямом, так и в переносном смысле. Адриан ответил не сразу, вглядываясь в мои.

— Он помешал Раннулфу убить нас обоих, — наконец признал он. — И не захотел убирать тебя с дороги, чтобы только добраться до меня. Он привязан к тебе. Думаю, с твоей охраной он бы справился.