Под угрозой уничтожения мира

Мир вокруг меня внезапно потемнел, раздался хлопок, и я запоздало сообразила, что кто-то из магов только что попытался на меня напасть, но защитное поле не позволило. Стремительно развернувшись, я обнаружила прямо перед собой сразу двух темных — первый изумленно таращился на меня, не понимая, как я поставила щит, ничего не делая, и был мне незнаком, а во втором я узнала Раннулфа Тассела, которого в последний раз видела, когда он попытался убить меня в Триме. В отличие от своего спутника он смотрел на меня с легким любопытством.

— Щит изначальной тьмы? — уточнил он. — Эффектно.

— Как его разрушить? — азартно спросил второй маг, придя в себя.

— Никак, — отозвался мрачно Раннулф, а затем вдруг прищурился. — Разве что…

Он стремительно, в три шага, преодолел расстояние, отделявшее нашу живописную группу от еще одной, не менее живописной — Оттилии, бесчувственного Кейна и Танатоса, который, похоже, тоже отключился. Не церемонясь, он рывком поднял на ноги Оттилию, которая все еще пила кровь некроманта и не замечала ничего вокруг, а тело Танатоса бесформенным кулем осело на полу. Вампирша слепо захлопала глазами, возвращаясь в реальный мир, и облизнула окровавленные губы, а Раннулф, продолжая удерживать ее одной рукой, сформировал другой какое-то незнакомое мне плетение и нацелил его на Оттилию.

— Решайте, принцесса, — обратился он ко мне. — Либо вы убираете щит и идете с нами, либо вашу подругу с того света даже архивампир не вытащит.

— Как? — осведомилась я, наблюдая за тем, как Оттилия забилась в руках Раннулфа, но хватка у того была крепкой. — Я не контролирую щит, он сам появляется и исчезает!

— Он привязан к вам, значит, вы можете им управлять, — хладнокровно возразил архимаг. — Вы просто должны сосредоточиться на том, что хотите сделать с этой защитой.

Еще раз взглянув на него, я поняла: что бы я ни попыталась предпринять, Тассел успеет убить вампиршу раньше, и неохотно сосредоточилась на щите вокруг. Раннулф оказался прав — стоило мне захотеть воздействовать на защиту, как я сразу почувствовала ее. Щит не желал исчезать, но под моим воздействием все же пропал, хотя, насколько я поняла, при угрозе моей жизни он возник бы снова. Темная пленка исчезла, и все вокруг снова вернуло себе краски.

— Превосходно, — одобрил архимаг и обратился к своему союзнику: — Бери Танатоса и уходим.

Тот послушно подошел к телу на полу и магией заставил его взмыть в воздух. Раннулф, усыпив Оттилию знакомым снотворным плетением, отпустил ее, и она безвольной куклой упала на пол. Раннулф же тем временем открыл портал и взмахом руки предложил мне идти первой. Я мрачно шагнула вперед, и в ту же секунду в нашу сторону полетело какое-то заклинание, взорвавшееся в паре шагов от незнакомого некроманта, так что тот уронил Танатоса. Но чем все закончилось, я не успела увидеть, поскольку Раннулф грубо схватил меня и толкнул в портал. Зал тут же пропал в языках темного пламени.

Когда портал исчез, я обнаружила, что мы переместились в какое-то полутемное просторное помещение, больше всего напоминавшее холл в казенном ведомстве. Некромант перенесся вместе с нами, но Танатоса с ним не было. Обнаружив это, Раннулф гневно повернулся к магу, и тот в ответ устало огрызнулся:

— Не мог я его забрать, ясно? Там темноэльфийские маги к нам подбирались, я бы со всеми сразу не справился!

— Демон, — выругался Раннулф, а затем бросил на меня задумчивый взгляд. — Тогда ждем остальных и ничего не делаем.

Я молчала. А что тут скажешь или сделаешь? Если я начну магичить или попытаюсь сбежать, Раннулф от меня одним щелчком пальцев мокрого места не оставит. Убить меня, правда, они не могут — щит не позволит — так что повода для паники пока нет, но ведь есть достаточно способов воздействовать на человека магически, не причиняя серьезного вреда. Правда, насколько я могу судить, теперь все идет к тому, что мне все же придется общаться с Арлионом…

Но больше всего меня беспокоило, что случилось с остальными в Лорене. Ну, Оттилия и Кейн вроде живы, а как же остальные, включая родственников Эра? А Адриан?

В комнате открылся еще один портал, и из него вышло сразу несколько человек — магистры, которых я не знала, а впереди всех — мой знаменитый предок, принесший всему миру вообще и моей семье в частности столько бед. Темный эльф передвигался с непринужденной грацией, которой позавидовал бы любой танцор, на вид ему можно было дать не больше тридцати пяти лет. Вот только было в его лице что-то, что выдавало настоящий возраст, это я заметила, когда архимаг увидел меня и быстро изучил с ног до головы. Суть не в том, что его глаза «светились мудростью» или нечто в этом духе, но при взгляде на эльфа у меня возникала отчетливая ассоциация с выжженной землей. В Арлионе Этари уже давно не осталось ничего человеческого, и любые свойственные человеку чувства, не связанные с ненавистью и злобой, были ему уже недоступны. А вспомнив о бойне во дворце, я окончательно поняла, что эльф все же безумен. Просто оно не бросается в глаза и оттого становится еще опаснее.