Под управлением любви

Витя, сыграй на гитаре,
на семиструнной такой,
если, конечно, в ударе,
если она под рукой.

Дай я чехол с нее скину

и как букет поднесу…
Было: свистели нам в спину,
будто бы в позднем лесу.

Этого долгого свиста

нету в помине уже.
Нынче мы все гитаристы —
не наяву, так в душе.

Пальцы притронулись к первой,

тихо откликнулась медь…
…Только бы нотки неверной
нам невзначай не пропеть.

Пальцы касаются баса,

будто в струне той изъян…
…И до последнего часа
буду я верен друзьям.

Пальцы по всем заскользили,

трели сливая и гром…
…Тех, что добры с нами были,
брат мой, помянем добром.

Витя, сыграй на гитаре,

на семиструнной такой,
если, конечно, в ударе,
если она под рукой.

«Все утрясается мало-помалу…»

В Женеве установлен памятник

генералу Дюфуру, не пролившему

ни одной капли солдатской крови.

Все утрясается мало-помалу,
чтобы ожить в поминанье людском.
Невоевавшему генералу
памятник ставят в саду городском.

О генерал, не видны твои козни,

бранные крики твои не слышны.
Что-то таится в любви этой поздней
к невоевавшему богу войны.

В прошлое бронзовым глазом уставясь

сквозь пепелища, проклятья и дым,
как ты презрел эту тайную зависть
к многим воинственным братьям своим?

Или клинки в поединках ослабли?

Или душой, генерал, изнемог?
Крови солдатской не пролил ни капли,
скольких кормильцев от смерти сберег!

Как же ты, сын кровожадного века,

бросив перчатку железной войне,
ангелом бился за жизнь человека,
если и нынче она не в цене!

Я не к тому ведь, что прочие страны

зря воспевают победы свои,
но согласитесь: приятны и странны
в этом краю вожделенья сии.

Может быть, в беге столетий усталых

тоже захочется праведней жить,
может, и мы о своих генералах,
о генерал, будем так же судить.

«Взяться за руки не я ли призывал вас, господа?..»

Взяться за руки не я ли призывал вас, господа?
Отчего же вы не вслушались в слова мои, когда
кто-то властный наши души друг от друга уводил?..
Чем же я вам не потрафил? Чем я вам не угодил?

Ваши взоры, словно пушки, на меня наведены,

словно я вам что-то должен… Мы друг другу
не должны.
Что мы есть? Всего лишь крохи в мутном море бытия.
Всё, что рядом, тем дороже, чем короче жизнь моя.

Не сужу о вас с пристрастьем, не рыдаю, не ору,

со спокойным вдохновеньем в руки тросточку беру
и на гордых тонких ножках семеню в святую даль.
Видно, все должно распасться. Распадайся же…
А жаль.

«Как мне нравится по Пятницкой в машине проезжать!..»