Под Варды синими сводами (СИ)

— А что такого?! Она тебя хочет! — хмурясь и ни мало не смущаясь, молвил его воспитанник, — Они же просто крестьяне и твои подданные… А Олуэн мне говорила, что ты — самый красивый муж из всех, кого она видела…

— Эрьо, я рассержусь, если ты не замолчишь! — феаноринг смешался, и это чувство неловкости вызывало у него раздражение.

— Да мне уже тридцать лет, отец, не разговаривай со мной как с маленьким! И прекрати разговаривать с нами на этом ужасном языке синдар! — кричал Элрос, перейдя на квенья, и топая ногами — Ты бы еще на языке атани с нами беседовал! — он фыркнул и уже хотел выбежать из комнаты, когда Элронд схватил его за руку и настойчиво удержал рядом с собой.

— Отец, — спокойно заговорил Элронд, — может быть, все-таки споешь завтра на состязании? Уверен, ты сможешь победить. Мы гордимся тобой и хотим, чтобы ты позволил себе хоть один день веселья. Там будут с упоением слушать баллады о Валимаре, которые слышал я.

Маглор опустил глаза. Несколько лет назад он почувствовал, что снова может петь, но не при слушателях, а для себя. Иногда по ночам он выходил, беря с собой лютню, далеко в степь, садился на одиноко стоящий посреди открытого дикого поля валун и пел. Когда он пел, вместе с песней через горло будто выходила та скверна, которая веками отравляла каждый день его существования. Он забывался, погружаясь в воспоминания об Амане. Слезы сами собой текли по юношеским щекам, а Макалаурэ, не замечая их, продолжал свою песнь, и на сердце становилось легче. Слишком долго он копил в себе боль, загоняя ее в самые дальние уголки души, не позволяя ей выйти наружу потому, что были у него обязанности, заботы, ответственность перед всеми и каждым. Ведь Кано — вождь, вожак, командир, он не может позволить себе проявить слабость, он должен вести за собой, быть впереди остальных, брать на себя ответственность.

На следующий день на состязании менестрелей Макалаурэ пел, играя на своей лютне, перед жителями селения. По мере того, как лился волшебный, завораживающий голос, на центральную площадь собрались все жители от мала до велика. Все они, забыв о других участниках, слушали баллады Маглора Певца. Вышла из стен крепости и Мирионэль в сопровождении своего дяди Нельо. Близнецы стояли позади сидевшего в центре площади Кано и гордо улыбались.

Второй сын Феанора пел, прикрыв глаза, и ему представилось, что он на одном из музыкальных вечеров в Валмаре, и местные девы в блистающих нарядах, с золотыми волосами, убранными в сложно заплетенные косы, собрались вокруг и дарят его своими улыбками. Как он любил эти вечера, с каким нетерпением ждал их! Он спешил, торопя братьев, когда, в час сумерек Тельпериона, принцев-феанорингов приглашал к себе Ингвэ, чтобы потом смущаться и краснеть под взглядами прекрасных дев. А если какая-нибудь ваниэ просила его сочинить для нее песнь, смущению Макалаурэ не было предела, он счастливо улыбался, кивал головой, отводил взор… и сбегал, боясь не их, а себя, того огня, чуждого его спокойной натуре, что пробуждался в нем при мысли о девах, и который он сам находил неприличным и запретным.

====== Последний долг ======

Комментарий к Последний долг http://data.whicdn.com/images/20014804/original.jpg автору они кажутся похожими на его мысленные образы Элронда и Элроса

ernil (синд.) – лорд

Hithaeglir (нанд.) – Мглистые (Туманные) Горы

Mellonnin (синд.) – друг мой

Длинная Река – Anduin (синд.) – речь об Андуине Великом.

Erin-Lasgalen (синд.) – Зеленолесье (Ясный бор).

Telperion Ninquelote (кв.) – Белый цветок Тельпериона

Yeldё (кв.) – дочь

Война, длившаяся без малого сорок лет, наконец, подошла к своему завершению. Моргот был повержен и изгнан за пределы Вселенной. Казалось, теперь на многострадальных землях Белерианда навсегда воцарится мир. Сильмарилы лично вынул из железной короны Моргота герольд Короля Арды и хранил их в шкатулке, в своем шатре, собираясь отвезти в Валинор.

По получении этих новостей, в Амон-Эреб было решено, что братья феаноринги отправятся к Эонвэ, в ставку командования объединенных армий майар, нолдор, подчинявшихся Финарфину, и племен эдайн, воевавших на стороне света, чтобы просить отдать сильмарилы. Решил за них обоих Нельо. По праву главы Первого Дома он мог приказать младшему брату и тот обязан был подчиниться. Кано пытался убедить старшего, что теперь, когда отцовы камни попали в руки вестника Валар, когда Моргот побежден и все вскоре встанет на свои места, их треклятая Клятва теряет всякий смысли и нет нужды губить себя из-за нее. Но Маэдрос был непреклонен.

— Клятва есть Клятва! Ты принес ее вместе со всеми и должен исполнить до конца! Прикажи слугам приготовить все в дорогу. Я сам хочу разделаться с этим как можно быстрее! — гневно ответил Руссандол на попытки Канафинвэ привести разумные доводы против очередной вылазки, направленной на то, чтобы овладеть отцовскими сокровищами.