Под властью отчаяния. Часть 1: Химера

Мужчина резко сел в кровати, потирая сонные глаза, пытаясь спихнуть с себя руки Морфея, сладко обнимающие его. Сколько он отвоёвывал место киномеханика, сколько боролся за эту работу? Слишком долго, разумеется, чтобы так просто и глупо потерять всё, к чему он так стремился после переезда в Детройт.

– Мистер Ольсен, лягте обратно, – произнес нежный женский голосок.

Йоханесс резко полностью открыл глаза и повернул голову на источник чудесных звуков. Возле мужчины стояла медсестра в белом халатике, которая осторожно поправляла провода, протянутые к ингаляционной маске, надетой на Ольсена, которую он только сейчас, к слову, заметил.

Так, хорошо. Йенс в больнице. Только вот почему здесь такие комфортные условия, почему здесь так светло? А где остальные пациенты? Хотя, кажется, эта палата вообще одноместная. Таким образом, возникал следующий вопрос: какого чёрта в этом месте делает Ольсен?! Мужчина смутно помнил, как ночью на него обрушился приступ, а дальше всё было, словно в тумане. Это пугало, на самом деле.

– Куколка, скажи, какого хуя я тут забыл? – охрипшим от сна голосом произнёс Йоханесс, тем самым жутко оскорбив девушку, которая явно не была рада слышать такого рода словечки.

– Мистер Ольсен, попрошу вас не ругаться в больнице, – недовольно пропищала маленькая медсестра. – Ваш брат привёз Вас сюда в довольно-таки тяжёлом состоянии. Вы пытаетесь хоть как-нибудь бороться с астмой? Это заболевание может привести к летальному исходу, если Вы ничего не предпримите!

– Не еби мне мозги хотя бы ты, – отрезал Ольсен, проводя руками по лицу. – Где этот еблан?

– Мистер, я Вас попросила! – яростно вскрикнула.

– Где он?

– Я не понимаю, о ком Вы, – строго отозвалась девушка, явно не желая отвечать на такие грубые вопросы.

Йоханесс прошипел что-то невнятное себе под нос, еле сдерживаясь, чтобы не сорвать с себя маску и не выпрыгнуть в окно, чтобы хотя бы на секундочку почувствовать себя свободной от постоянного преследования братом птицей.

– Хорошо, детка, как скажешь, – фыркнул мужчина. – Где мистер Томсон? Так лучше?

– Вот видите, не так уж это и сложно, – победно улыбнулась медсестра. – Сейчас я позову мистера Томсона к Вам.

Сказав эти слова, девчоночка улетела из палаты, совершенно не учитывая то, что сам Йоханесс совсем не хотел видеть своего кузена (только если ради того, чтобы разбить его череп топором).

– Пиздец, – прошептал мужчина.

Но, к большому сожалению, через всего лишь несколько минут, за которые Йенс даже не смог снять с себя ингаляционную маску, вошёл бледный, словно сама смерть, хотя лучше бы это была она, Гловер. Кузен робко улыбнулся и кивнул медсестре, которая тут же удалилась из палаты и закрыла за собой дверцу. Сам же предприниматель присел на краешек кровати, на которой лежал Ольсен.

– Йенс, ты же знаешь, что астма – это не шутки, – начал Томсон, на что Йоханесс демонстративно закатил глаза. – Я всегда готов помочь тебе, чтобы обеспечить тебя лекарством, несмотря на нашу глупую ссору.

– Забавно слышать это от человека, который из-за какой-то «глупой ссоры» выставил меня и моего сына на улицу, – хмыкнул Ольсен, наконец стащив с себя маску.

Гловер тяжело вздохнул и покачал головой.

– Послушай меня, Йенс. Я был зол, я вспылил, но ты же прекрасно понимаешь, что твоя вина в произошедшем тоже присутствует. – Нет, иди нахуй.

И это уже начинало раздражать Томсона, потому что, в конце концов, он к брату со всей душой, он спас его от лап смерти, он предложил помощь, но в ответ, впрочем, как и обычно, получил это изрядно надоевшее просторечное словосочетание, которое почему-то так нравилось кузену.

– Ты мой брат, понимаешь? Хочешь ты того или нет. И поэтому мне не всё равно на твою жизнь, которую ты тратишь впустую. Я хочу тебе помочь, понимаешь? Астма стремительно развивается, лекарство изобрели недавно, оно не обладает чудодейственными свойствами и не поможет тебе, даже если ты будешь его использовать длительный период времени.

– А что мне ещё остается, Гловер? – вздохнул Йоханесс, впервые за всё это время став серьёзным взрослым человеком. – Ты знаешь, что это мой порок, мое блядское проклятие.

– Не говори так. Не говори так хотя бы потому, что у меня появилась одна идея.

Томсон оглянулся вокруг, поднялся на ноги, проверил, закрыта ли дверь, прикрыл занавески от раздражающего солнечного света и вновь вернулся на свое место. Всем своим поведением мужчина выдавал беспокойство и даже какого-то рода панику. Он словно бы скрывал какой-то секрет, которым прямо сейчас собирался поделиться, что могло разрушить и спасти далеко не одну жизнь.

– Ты словно собрался посвятить меня в какую-то свою страшную тайну, – рассмеялся Йоханесс, попытавшись скрыть тревогу в своем голосе. – Йенс, отнесись к этому серьёзно, – тихо отозвался Гловер. – Помнишь, я водил тебя в бар, где ты флиртовал с певичкой в красном платье? А еще я познакомил тебя с Анджелль Ричардсон.

Ольсен тут же напрягся, услышав знакомую фамилию. Перед глазами невольно появился образ прихрамывающего мужчины в дорогом костюме, которому в тот вечер нагрубил обычный киномеханик.