Под водой в Антарктике

Обработка образцов и фотографий флоры и фауны, анализ данных учета животных и особенностей подводного рельефа позволили биологам ответить на основные поставленные перед экспедицией вопросы. Удалось установить причины многоярусного распределения животных по вертикали, а также закономерность в смене одних обитателей другими с ростом глубин. Было установлено, что условия существования животных вблизи поверхности моря одинаковы, поскольку фактически показатели. морской воды (температура, соленость, содержание питательных веществ вдоль всего материка) стабильны и мало зависят от широты места и глубины океана. Оказалось, что на распределение животных по глубинам влияет в основном свет. Уровень освещенности под водой зависит от толщины льда, характера рельефа дна и количества снега на припае. Обилие света создает благоприятные условия для развития водорослей. Там, где на льду мощный слой снега, водорослей нет не только на мелководье, но и на глубинах более 30 м. При отсутствии снега жизнь начинается непосредственно под нижней границей припая. Лед снизу покрывает тонкий зеленовато-коричневый налет диатомовых водорослей, а толщу его заселяет множество ледовых рачков. Развиваясь непосредственно от уреза воды, водоросли к осени устилают дно плотным ковром вплоть до глубин 50 м. Более светолюбивые бурые водоросли занимают верхние этажи, красные, опускаются глубже. Ярусное распределение флоры определяет зональность связанной с ней фауны. Выделяются два типа подводных ландшафтов — равнинный и гористый. Равнинный тип характерен для тех участков побережья, где дно постепенно понижается и на припайном льду не аккумулируется в значительных количествах снег. Здесь, в поверх-постной зоне обитают рачки и мелкие моллюски, а ниже, до глубины 30 м, морские ежи, звезды, черви и сидячие полихеты сменяют друг друга. Глубже основу фауны составляют животные фильтраторы — губки, асцидии и альциопарии; в изобилии встречаются кишечнополостные и горгонарии.

Гористый тип ландшафта наблюдается в тех акваториях, где береговой склон отвесно спускается в глубину. Освещенность дна, как правило, в таких местах мала, поскольку крутой профиль берега приводит к накоплению снега на льду в заветренной зоне. Как следствие этого — частичное угнетение диатомовой флоры. Тем не менее фауна крутых склонов оказалась более богатой, что связано с благоприятными условиями обтекания организмов водой и снабжения питательными веществами. Колонии гигантских губок и асцидий располагаются на вертикальных гранях террас и отдельных камней, у краев трещин в скалах и возвышениях дна. Такой тип ландшафта характерен для района обсерватории Мирный и острова Майолл на станции Молодежная. Зональное распределение животных наблюдается также в прибрежных сообществах Западной Антарктиды, на Антарктическом полуострове и Южных Шетландских островах. Там море значительную часть года свободно ото льда, что благоприятно отражается на росте водорослей. Гигантские сплошные леса водорослей многих видов покрывают дно до глубины 10–20 м. В целом же донное население Южных Шетландских островов обнаруживает гораздо большее сходство с островами Субантарктики, где климат намного мягче, чем с Восточной Антарктидой.

Дальнейшие гидробиологические водолазные исследования в Антарктике планировались в двух направлениях: во-первых, более детальном изучении видового состава флоры и фауны различных ландшафтов; во-вторых, наблюдении за изменениями в донных сообществах и у отдельных видов в течение всего года. Исследования по первому направлению могли бы быть дополнены работами еще одного сезонного отряда, вторые же могли быть проведены только круглогодичной экспедицией.

В начале 1970 г. мне позвонил Женя Грузов и сообщил о планируемой экспедиции в Антарктиду с зимовкой в 1970–1972 гг… Тем, кто туда поедет, предстояло проработать два сезона и полный год. Получил предложение поехать и я. В мае гидробиологический отряд был включен в состав Шестнадцатой советской антарктической экспедиции. В отряд вошло шесть человек: четверо гидробиологов (Е. Грузов, Ю. Гигиняк, А. Шереметевский, В. Андронников) и инженеры по подводному оборудованию — В. Люлеев и С. Рыбаков.