Под водой в Антарктике

Поход по антарктическому куполу — каторжный труд. Я летал на «Восток» самолетом и видел трассу. Оказавшись на полюсе холода, где в день прилета была летняя температура —55 °C при ветре 15 м/сек, я зримо ощутил смысл слов руководителя многих санно-тракторных походов по Антарктиде А. Н. Лебедева: «Кто в походе не бывал, тот Антарктиды не видал». Поход. Три тысячи километров по снежной пустыне. От моря — стокилометровая зона трещин. В лабиринте бездонных пропастей нужно отыскать проход на купол. Затем 200–300 км заструги. Полутораметровая гребенка снежных наносов, сцементированных морозов и ураганным ветром до прочности горных пород. На застругах вездеходы швыряет так, что водителей выбивает из кресел. Кончаются заструги, начинается сыпучий снег, словно зыбучее болото, засасывающее вездеходы и сани. И все время мороз. Когда теплее — минус 40 °C, когда холоднее— минус 70 °C. Ветер, как бритва. Топливо становится вязким, словно желе. Не выдерживает и сдает техника. От мороза лопаются «пальцы» на траках и мотовила саней, «горят» сцепления. А как ремонтировать? Разбирать в рукавицах неудобно. Работают голыми руками, оставляя на металле куски мяса. Да разве все перечислишь! Через три месяца, черные от мороза, ветра и копоти, походники возвращаются в Мирный. И только душевный настрой тот же, что и перед походом.

Вот две телеграммы, полученные нами в начале и конце похода: «Мирный. Остров Зыкова. Нептунам. Дорогие наши Нептуны, мы снова в пути. Ушли на 26 км. Приезжайте в гости. Можно прихватить киноустановку. Наука работает вовсю. Трясут Антарктиду и сверху и изнутри. Мы помогаем, как можем. Никифорович и Олег пристроились к группе термобурения… Все довольны, не хватает только моря и острова Зыкова вместе с вами. Привет всем. Обнимаем».

«Остров Зыкова. Нептунам. Дорогие нептуны, осталось 150 км. Вероятно, 15 будем в Мирном. Есть предложение проскочить прямиком к Вам, но, вероятно, на седьмом километре будет засада, да и мимо баньки никак не проскочить. До скорой встречи! Большой привет от акваводителей. Обнимаем. Олег».

С транспортниками мы совершаем длительные маршруты к айсбергам. Лабиринты голубых и сине-зеленых кварталов льда. Вертикальные грани айсбергов, ровные и гладкие, сменяются полосатыми, когда вся многометровая степа расчерчена горизонтальными прослойками льда различной тональностп. Полосатость объясняется периодичностью выпадения осадков в течение года, поскольку слои разделены пленкой пыли, отложившейся в летний период. Вместе с тем существует теория, объясняющая полосатость шельфового льда механическим воздействием: в результате трения отдельных слоев друг о друга в теле шельфового ледника происходит таяние льда, массив же фирнового льда при этом остается белым.

Крупные айсберги расколоты множеством трещин, и только большая вязкость льда пе позволяет ледяному острову рассыпаться на части. Трещины образуются еще и в теле шельфового ледника, когда тот течет к морю. Под действием огромного давления края трещин сходятся, образуя замкнутые полости. Когда айсберг обламывается, некоторые полости оказываются на поверхности, а трещины превращаются в пещеры, тянущиеся в больших айсбергах на сотни метров.

Одно из самых ярких впечатлений об Антарктике оставляет посещение пещер. Еще летом мы обнаружили треугольный проем в торце айсберга, ведущий в толщу ледяного массива. Постоянный ветер и крупная волна, бившаяся у входа, долго не давали нам обследовать пещеру. Все-таки мы дождались, когда море успокоилось. Тихим вечером Люлеев направил лодку в отверстие, и мы оказались в большом гроте, стены которого смыкались в виде шатровой палатки. С потолка гроздьями свисали гигантские сосульки и глыбы льда. Крошево мелких и крупных льдин качалось на поверхности воды, стуча о борт и мешая пришвартоваться. После ряда неудачных попыток Шереметевский наконец изловчился и, забросив якорь за одну из сосулек, подтянул лодку к стене. Метрах в трех над нашими головами выступал карниз и виднелось отверстие, наполненное переливами сиреневого цвета. Вырубая ступени ледорубом, мы достигли карниза. Отверстие вело в овальный тоннель диаметром около пяти метров. Волнистая поверхность стен светилась мягким сиреневым светом. Ощущение свечения создавалось бликами на гребнях ледяных волн и переливами света на кристаллах инея. Конец тоннеля терялся в толще айсберга и был завален глыбами льда, но одно из боковых ответвлений выходило наружу. Я подошел к краю проема и сколотил закрывавшие вид сосульки решеткой. В свете низкого солнца сверкало и переливалось живое море.