Под запретом

Машина тормозит напротив входа. Мы торопливо покидаем салон и вбегаем в больницу. Врачи, поздние посетители. Кто-то оборачивается, кто-то не замечает. Плевать. Нам срочно нужна помощь. И пока Руслан пытается уговрить дочку, которая требует вернуться домой, я нахожу нам врача.

– Что у вас? – спрашивает невысокий лысоватый мужичок в белом халате.

Я едва не белею как его халат, потому что сама до ужаса боюсь врачей. Но услышав голос Элины, сразу же нахожу в себе силы объяснить, что произошло. То есть то, что сама успела узнать.

– Так-так, – говорит врач и направляется к Руслану. – Давай-ка посмотрим, – теперь он уже общается с Элиной, которая затихает, увидев рядом с собой врача.

Тот берет ее на руки, усаживает на столик в приемной и дотрагивается до животика. Элина хлюпает носом, но не плачет. Впрочем, она вообще выглядит так, будто обратилась в камень и ничего не чувствует.

– Вот здесь болит?

Элина медленно кивает.

– Нужно осмотреть, – говорит врач, обращаясь ко мне. – Мама, пройдемте со мной.

Я застываю на месте. Бледнею, а после вспыхиваю. Щеки горят, а в глазах застывают слезы.

– Нет, – язык едва поддается контролю. – Не мама. Вот ее отец.

Руслан кажется тоже ошарашен, но стоит ему услышать мой хриплый голос, как тут же приближается к Элине и доктору. Врач так вовсе пожимает плечами и, указывая на дверь, идет туда. Руслан подхватывает дочку и торопится следом, я же остаюсь стоять в коридоре с пустой головой. Мысли разом испаряются, оставляя после себя звенящую в ушах тишину…

– Как она? – прошептав, смотрю на Руслана. Он выходит из спальни дочки и качает головой.

– Спит.

Я хочу увидеть на его лице улыбку, но вижу лишь смятение и досаду. И еще усталость, будто он не спал трое суток, обрел под глазами темные круги, и на лице появились морщины, хотя для мужчины его даже не тридцати такие морщины преждевременны.

– Все будет хорошо, – пытаюсь успокоить, хотя эта мантра исключительно для меня. После возвращения из больницы я себе места не нахожу. То руки заламываю, пока никто не видит, то тереблю уголок рубашки, едва не вырвав пуговицу.

Вместо ответа Руслан кивает и зовет за собой.

– Мне нужно выпить чай. Крепкий чай и часов десять для сна.

Наверное, он так шутит. Пытаюсь улыбнуться его шутке, но выходит плохо. То есть вообще не получается подчинить мышцы лица и двигать ими так, как захочется. Просто, опустив голову, следую за Русланом на его уютную, но крошечную кухоньку. Мне здесь странно… Будто я посмела ворваться в чужой дом без приглашения. Стены давят, от воздуха, который ничем не отличается от любого другого, першит в горле. Хочется уйти, но не могу. Надо бы задержаться ненадолго, просто потому что хочу убедиться, что с Элиной все будет в порядке.

– Уже поздно, – произносит Руслан, включая плиту. Ставит красный чайник в белый горошек. Забавно.

Осторожно оглядываюсь по сторонам: обои с пестрыми картинками, от которых рябит в глазах, кухонный гарнитур из дешевых материалов, холодильник бюджетной марки. Здесь все не так, как у меня. И от этого вдвойне странно. Смутила ли меня такая простота или что-то иное творится на душе? Не понимаю.

– Чай или кофе? – произносит Руслан, выдергивая меня из мыслей.

Киваю, не расслышав вопрос.

– Так что? Кофе?

– Нет, – быстро качаю головой, спохватившись. Смотрю на часы. Почти два часа ночи.– Нет, не нужно. Уже поздно, мне бы пора возвращаться к себе.

– Побудь со мной, – вдруг произносит Руслан, пригвождая меня к месту. – Немного.

В горле комок из слез. Я киваю и опускаюсь на стул. Наблюдаю, как Руслан достает из шкафа две простенькие серые кружки и ставит их на стол.

– Ты хотела поговорить, – и вновь тишину нарушает голос Руслана, – в ресторане.

Сглатываю комок, из-за которого трудно дышать и киваю. Чувствую, как вновь леденеют пальцы.

– Да, нам нужно кое-что обсудить, – прочистив горло, начинаю говорить. – Я пойму, если ты не сможешь. Действительно пойму.

– Что поймешь?

– В эту субботу будет ужин, который устраивает мой отец в своем загородном доме. Он пригласил и нас.

И опять звенит тишина в ушах. Несмело поднимаю глаза и смотрю на Руслана. Тот поджимает губу, молчит. После садится за стол, складывает перед собой руки. Смотрит на меня.

– В эту субботу?

Я киваю. Дышать тяжело, в носу свербит.

– То есть завтра?

Мне становится дурно. И зачем я тянула? Ну зачем?!

– Я могу отказаться… Скажем, что по личным причинам, а по каким им не обязательно знать. Твоя дочка заболела, ей сейчас нужен отец, – дребезжащим от нервного напряжения голосом сообщаю Руслану свое предложение и даже успеваю порадоваться, пока не слышу его ответ.

– Во сколько?

Чайник закипает, наполняя комнату паром. Руслан встает и выключает плиту. Берет чайник и возвращается за стол. Разливает кипяток по чашкам. Я как зачарованная наблюдаю за бесхитростными движениями, на миг забывая, где я и с кем. Просто становится хорошо. Больно и хорошо.

– Так во сколько?

– Что? – вздрагиваю и смотрю на Руслана. Он стоит около стола и протягивает мне упаковку с чайными пакетиками на выбор.

– Во сколько ужин? Мне нужно будет отвести Элину к тете.