Под запретом

Мое сердце болезненно сжимается от мысли, что у меня нет таких родителей, которые бы порадовались успехам своей дочери и просто захотели провести вечер в спокойной атмосфере. Я направляюсь в их сторону и сразу же попадаю в зону пристального внимания, они оба наблюдают за мной, не сводя глаз. На лице моего отца играет теплая, приветливая улыбка, а мама скользит по мне внимательным взглядом, тщательно осматривая выбранный мною наряд. Через мгновение на ее лице разливается одобрение по поводу выбранного платья. Я бы отдала многое, чтобы при моем приближении они подскочили на ноги, радостно закричали, насколько они соскучились, и бросились меня обнимать.

Но, естественно, мое желание нечестно по отношению к ним, потому что я сама не так уж и радостно бегу им навстречу. Если быть откровенной, то я стараюсь идти как можно медленнее, настолько велико мое нежелание здесь находиться.

Когда я подхожу к их столику, отец поднимается и заключает меня в объятия. Он любезно выдвигает стул и прижимает меня покрепче, чтобы поцеловать, я же успеваю легко чмокнуть маму в щеку, перед тем как, наконец, усаживаюсь на стул.

— Ты выглядишь очень мило, Эмили, — начинает разговор мама.

Ее комплимент настолько приятен, что я жадно проглатываю его, словно голодная собака косточку. Мне кажется, я бы приняла любое одобрение от моей матери, настолько я стремлюсь хоть как-то заработать ласковое слово и ее внимание, а не только тычки, приказы и комментарии о том, как я порчу столь ценный имидж нашей семьи.

— Спасибо, вы оба тоже выглядите просто потрясающе. Что привело вас в Нью-Йорк?

— Мероприятия по сбору средств. Мы остановились у Рейнольдсов и Либби, — посвящает меня в подробности отец.

Я смотрю на моего папу и понимаю насколько он приятный, располагающий к себе и привлекательный мужчина. Определенно, в молодости он обладал темной красотой, что так привлекает всех девушек. У него приятные, мягкие черты лица, четко очерченные губы, темные волосы, посеребренные легкой сединой на висках. Его теплый взгляд, словно уютное одеяло, что радушно приветствует тебя, укрывая от всех невзгод, внушая чувство безопасности. По внешности они с моей матерью полные противоположности, она обладает скандинавским типом.

К нам подходит официант и вежливо интересуется у меня, что я хотела бы выпить. Я заказываю холодной воды, потому что в моем горле ощущается сухость еще с того момента, как я покинула свою квартиру. Я уверена, что это так или иначе связано с моими нервами.

— Так, как твои дела в университете? — аккуратно интересуется отец, скорее всего пытаясь начать издалека.

Мои брови вопросительно приподнимаются. Я не уверена, просто ли он интересуется или все-таки начинает прощупывать почву, прежде чем направить разговор в нужно им русло, поэтому отвечаю с некоторой опаской:

— Все просто отлично. Мне очень нравятся все занятия. — Мне кажется, пора немного разрядить напряженную обстановку, поэтому я, как ни в чем не бывало, начинаю рассказывать дальше: — Но больше всего мне нравится «Экономика физической культуры и спорта». Очень интересный предмет, и я безумно счастлива, что выбрала именно эту профессию.

Я слышу, как мама издает раздраженный гортанный стон, затем ее руки сжимаются в кулаки на столе. Мой отец полностью удивляет меня, когда заявляет, как ни в чем не бывало:

— Это же просто замечательно, Эмили. Мне нравится, что ты довольна выбранной специальностью.

Мне кажется, в этот момент чаша терпения моей матери переполняется, она больше не может терпеть притворную сладкую обстановку, что царит за столом. Поэтому тянется к руке моего отца и накрывает ее, заявляя:

— А теперь, Алекс, прекрати ей потворствовать.

— Ну, а почему бы и нет, — огорошивает ее мой отец. — Мне кажется, звучит достаточно захватывающе, и ей явно по душе то, что она выбрала.

А это уже интересно, мне все больше начинает нравиться сегодняшний вечер. Мне кажется, мой отец совершенно не имеет понятия, о чем он вообще говорит, не подозревая ничего, он поддерживает мои занятия по журналистике. Но если ему и правда наплевать какую специальность я выбрала, то он бы уж точно никогда не сказал ничего, что могло бы хоть как-то расстроить мою мать. Именно поэтому он и является отличным политиком, умеет балансировать на грани и находить золотую середину там, где практически не остается никакого выхода из ситуации.

— Алекс, — предостерегает его мать, и ее тон плавно меняется от отстранено-холодного до арктически-ледяного. — Мы это обсуждали.

Затем мой отец говорит то, что полностью повергает меня в состояние шока:

— Нет, Селия, ты обсуждала это, не дав вставить мне ни слова. — Затем, он невозмутимо поворачивается ко мне. — Я горжусь твоим выбором, детка. Следуй за своей мечтой и делай все возможное, чтобы добиться желаемого.