Под защитой инопланетного воина

Врекс открывает дверь, и я громко сглатываю. Я ничего не могу с собой поделать. Мой рот практически наполняется слюной при виде его без рубашки. У него странный сине-зеленый узор на коже, на плечах и груди. Я открываю рот, чтобы спросить его об этом, но мой взгляд прикован к подвеске, свисающей на длинном шнурке, повязанном вокруг шеи. Он ловит свет, золото практически светится в отблесках огня.

— Как красиво, — бормочу я.

— Он принадлежал моей матери. Она делала украшения.

— Ты унаследовал свой талант от нее.

Его грудь — настоящее произведение искусства. Его плечи огромны, и я беззастенчиво позволяю своим глазам скользить по его грудным мышцам, его прессу и вниз к V-образной мышце живота, указывающей на землю обетованную.

Его талия обернута мехом, а рука неловко вытянута вперед. Его глаза горят, когда я встречаюсь с ними, и я чувствую вспышку триумфа. Робот находится под моим влиянием.

А еще он выглядит еще бледнее, на его лице отчетливо читается боль.

Ух ты, Айви, как ты извращаешься над раненым парнем.

Я вскакиваю на ноги, жестом приглашая его сесть. Он подчиняется, и я старательно избегаю смотреть вниз, туда, где мех раздвинулся.

Чёрт побери. Мы с Брюсом иногда смотрели регби в его любимом ирландском пабе. Он следит за спортом, в то время как я беззастенчиво наблюдаю за мужчинами. И Врекс только что продемонстрировал массивные бедра, более впечатляющие, чем у любого регбиста.

Я перехожу в его спальню и роюсь в его сундуке, пока не нахожу кусок ткани, который подойдет как перевязь.

— У тебя есть какое-нибудь обезболивающее?

Врекс хмуро смотрит на меня.

— Обезболивающее? — повторяет он по-английски, хотя слово получается невнятным, когда он пытается говорить на моем языке.

— Что-то, что ты можешь принять, чтобы немного снять боль?

Он отрицательно качает головой.

— Господи, — бормочу я. — Я начинаю все больше ценить то, что оставила на Земле.

— Земле?

— Земля — это название моей планеты, — говорю я, делая шаг вперед, чтобы подсунуть импровизированную перевязь под его локоть.

Он кивает, его челюсть напрягается, когда я осторожно оборачиваю материал вокруг его локтя в попытке обеспечить некоторую поддержку.

— Прости, — говорю я. — Я знаю, что это больно.

Еще один резкий кивок.

Я осторожно перемещаю концы ткани на другое его плечо.

— Я только сейчас поняла, что так и не поблагодарила тебя, — говорю я.

Странно, но это заставляет его нахмуриться.

— Тебе не нужно меня благодарить, — говорит он.

— Чувак, ты спас мне жизнь. Может, мне и не хочется признаваться в этом, но я была не в себе, когда эти гигантские серые черепахи приставали ко мне.

На его челюсти дергается мускул, и я пристально смотрю на него.

Мужчины. Я никогда их не пойму.

— Как бы то ни было, — продолжаю я. — Ты пострадал, помогая мне, так что я просто хотела сказать, что очень ценю это.

Тишина.

— А что ты вообще делал в этом районе? — спрашиваю я.

Его глаза блестят, когда он смотрит на меня, и я понимаю, что наклонилась и мои сиськи практически тычутся ему в лицо, когда я завязываю перевязь.

— Э-э, должно держаться. Не помешала бы какая-нибудь булавка для этого незакрепленного кусочка ткани, но мы можем разобраться с этим утром. Кстати, ты можешь занять кровать. Тебе, наверное, лучше спать сидя, чтобы не задеть руку.

Я что-то бормочу, а он пристально смотрит на меня.

— Ложись на кровать, — говорит он наконец хриплым голосом. Я открываю рот, чтобы возразить, но он предупреждающе прищуривается.

Я вскидываю руки.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты воплощение упрямства?

Он не отвечает, и я закатываю глаза.

— Прекрасно. Если ты чувствуешь потребность размахивать своим членом, я ничего не могу с этим поделать.

Его глаза вспыхивают, и мне требуется каждая капля моего самообладания, чтобы не опустить взгляд туда, где мех обернут вокруг его бедер.

— Я просто… приготовлюсь ко сну, — бормочу я, и он кивает.

Я поворачиваюсь и иду обратно в спальню. Кроме отпечатка мастерства Врекса на мебели, в его доме нет ничего, что указывало бы на то, что он здесь хозяин. Конечно, я не ожидаю увидеть картины в рамках, висящие на стенах, но пространство скудное и, по большей части, утилитарное.

Его дом прекрасен, и не потребуется много усилий, чтобы сделать его уютным.

Значит, теперь ты планируешь привести в порядок его холостяцкую берлогу?

Я хмурюсь, забираясь в постель. Мои глаза тут же закрываются, когда я натягиваю меха на свое тело.

Я не такая девушка. Та, которая оставляет зубную щетку, и прежде чем парень успевает опомниться, как она уже живет с ним без всяких разговоров. На самом деле, моя боязнь обязательств была одним из главных пунктов разногласий между мной и Стивом.

Не думай об этом мудаке. Он знал, во что ввязывается, когда начал встречаться с тобой. Ты предупреждала его на протяжении шести месяцев.