Под защитой камня

Здешние высокие скалы некогда были дном древнего моря. В процессе разложения известковых раковин ракообразных, обитавших в этом море, на дне образовался осадочный слой, так называемые известковые карбонаты, или известняк. В течение длительного периода, под влиянием множества причин эти отложенные породы превращались в толстый слой известняка, неоднородный по своей плотности или твердости. В результате поднятия земли обнажилось древнее морское дно, ставшее в итоге скальными массивами; климатические процессы, ветер и вода начали разрушать более мягкие породы, выгрызая большие полости и формируя уступы, навесы и террасы в более твердых скальных породах.

Во всех этих скалах также имелось множество пещер, в основном образованных известняком, и именно благодаря своеобразию такого карстового рельефа получились исключительно удобные для жилья помещения, используемые людьми в течение многих тысячелетий.

Джондалар направился вместе с Эйлой к пожилой женщине, которую она заметила, когда стояла внизу на тропе. Эта высокая женщина с горделивым достоинством спокойно ожидала их приближения. Ее темно-русые волосы, уже заметно поседевшие, были заплетены в длинную косу, свернутую кольцами на затылке. Ее серые ясные глаза смотрели прямым и оценивающим взглядом.

Когда они приблизились, Джондалар начал ритуальное представление.

— Эйла, познакомься с моей матерью, это Мартона, бывший вождь Девятой Пещеры племени Зеландонии; дочь Джемары; рожденная у очага Рабанара; жена Вилломара, Торгового Мастера Девятой Пещеры; мать Джохаррана, вождя Девятой Пещеры; мать Фолары, Благословенной Дони; мать… — он запнулся, не решаясь произнести имя брата, но быстро заполнил паузу, — Джондалара, Вернувшегося Путешественника. — Затем он обратился к матери: — Мартона, это Эйла из Львиного стойбища племени Мамутои, дочь очага Мамонта, избранная Духом Пещерного Льва, охраняемая Духом Пещерного Медведя.

Мартона протянула вперед руки.

— Именем Дони, Великой Земной Матери, я рада приветствовать тебя, Эйла из племени Мамутои.

— Именем Мут, Великой Матери, я приветствую тебя, Мартона из Девятой Пещеры племени Зеландонии, мать Джондалара, — сказала Эйла, и они соединили руки.

Слушая речь Эйлы, Мартона отметила, как хорошо она говорит на их языке, и в то же время удивилась ее странному произношению, решив, что оно, вероятно, является следствием легкого речевого недостатка или акцента какого-то неведомого языка, на котором говорят в очень далеких краях. Она улыбнулась.

— Тебе пришлось совершить очень долгое путешествие, Эйла, покинуть всех, кого ты знала и любила. И мне думается, что если бы не ты, то я вряд ли дождалась бы возвращения домой Джондалара. Я благодарю тебя за это. И надеюсь, что ты тоже скоро почувствуешь себя здесь как дома, а я постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь тебе.

Эйла поняла, что мать Джондалара говорит от души. Ее слова отличали подлинная прямота и искренность; она обрадовалась возвращению сына. Эйлу успокоило и тронуло радушие Мартоны.

— Я с нетерпением ждала этой встречи с тех самых пор, как Джондалар впервые рассказал мне о тебе… хотя немного боялась ее, — ответила она с такой же прямотой и искренностью.

— Вполне понятное чувство. На твоем месте я сочла бы такую встречу очень трудной. Пойдем, я покажу тебе, где вы можете сложить ваши вещи. Вы, должно быть, устали и захотите отдохнуть перед сегодняшним торжественным приемом, — сказала Мартона, ведя их под навес. Вдруг Волк заскулил, взвизгнул по-щенячьи и, опустившись на вытянутые вперед передние лапы, игриво завертел хвостом.

Джондалар удивленно остановился.

— Что это с ним?

Эйла также с легким удивлением взглянула на Волка. Зверь продолжал вертеть хвостом, и она вдруг улыбнулась.

— По-моему, он пытается привлечь внимание Мартоны к своей особе, — сказала она. — Он решил, что она не заметила его, и как мне кажется, ему тоже хочется быть представленным.

— И мне тоже хочется познакомиться с ним, — сказала Мартона.

— Ты не боишься его! — воскликнула Эйла. — И он это понимает!

— У меня было время понаблюдать за ним. Я не заметила ничего страшного, — сказала она, протягивая Волку руку. Он обнюхал и, лизнув ее руку, вновь взвизгнул.

— Я думаю, Волку хочется, чтобы ты погладила его; он любит, когда ему оказывают внимание те, кто ему нравится, — сказала Эйла.

— Значит, ты любишь ласку, надо же! — сказала пожилая женщина, погладив его по загривку. — Волк? Так ты называешь его?

— Да. Так Мамутои называли этих животных. И, похоже, такое имя его вполне устраивает, — пояснила Эйла.

— Однако я еще не видел, чтобы он так быстро признавал кого-то, — заметил Джондалар, с благоговением поглядывая на свою мать.

— И я тоже, — сказала Эйла, наблюдая за Мартоной и Волком. — Может, он просто обрадовался, встретив наконец человека, не испугавшегося его.