Под защитой камня

– Каким словом ты его называешь? – озабоченно переспросил Кимеран, уклоняясь от выполнения предложенного действия. Он сильно сомневался в своем желании подставить свою руку под нос этому хищнику, но все окружающие наблюдали за ним, и ему не хотелось, естественно, показывать свой страх.

– Такое имя дала ему Эйла, потому что так Мамутои и называют волков.

Эйла взяла правую руку Кимерана, и он понял, что назад дороги нет. Глубоко вздохнув, он позволил женщине поднести его руку к пасти, полной острых клыков.

Как и большинство людей, Кимеран с удивлением воспринял ритуал знакомства, проведенный Эйлой, он послушно почесал зверя за ухом и вздрогнул, когда Волк лизнул его руку. Но, ощутив живое тепло, исходящее от этого хищника, он подумал, почему же это странное животное спокойно терпит его прикосновения, а когда прошло первоначальное изумление, изучающе взглянул на эту чужеземку.

«Какими же силами она наделена? – размышлял он. – Может, она Зеландони?» Он отлично осознавал уникальные способности и могущество жриц. Она вполне понятно говорит на языке Зеландонии, хотя выговор у нее довольно странный. Его даже не назовешь акцентом, подумал Кимеран. Она словно проглатывает некоторые звуки. И звучит это совсем неплохо, но заставляет обратить на нее внимание… хотя в любом случае вниманием бы ее никто не обделил. Вид у нее был явно чужеземный, но, осознавая это, понимаешь, что перед тобой красивая, удивительная незнакомка и волк является частью ее облика. Как ей удалось приручить его? Его взгляд стал изумленным, почти благоговейным.

Наблюдая за реакцией Кимерана, Эйла подметила его изумленный взгляд. Опустив голову, чтобы скрыть улыбку, она вновь взглянула на него.

– Я нашла этого волка, когда он еще был сосунком, и сама выкормила его, – пояснила она. – Он рос вместе с детьми Львиного стойбища. Волк привык к людям.

Кимеран слегка опешил от неожиданности. Она словно поняла его мысли и ответила на еще не заданные вопросы.

– Ты пришел один? – спросил Джондалар, когда Кимеран перестал наконец таращиться на Волка и Эйлу и смог воспринимать окружающий мир.

– Остальные на подходе. Мы получили известие от Джохаррана о том, что он хочет устроить последнюю охоту перед выходом на Летний Сход. Манвелар послал гонца в Седьмую, а они известили нас, но я не стал ждать, пока все соберутся, и ушел вперед, – сказал он.

– Пещера Кимерана находится в той стороне, Эйла, – сказал Джондалар, показывая вниз по течению Луговой реки. – Видишь там узкий рукав? – Эйла кивнула. – Это Малая Луговая река. Она ответвляется от Луговой и течет мимо Второй и Седьмой Пещер. Они тесно связаны, их стоянки находятся по разные стороны от плодородного луга.

Встретившиеся друзья завели разговор, наперебой предаваясь воспоминаниям, а внимание Эйлы вновь привлекли окружающие пейзажи. Просторная верхняя терраса Третьей Пещеры давала ее обитателям много преимуществ. Надежно защищая от непогоды своим высоким навесом, она в то же время предоставляла им возможность широкого обзора окрестностей.

В отличие от лесистой местности, окружавшей Девятую Пещеру, долины Луговой и Малой Луговой рек изобиловали плодородными пастбищами и лугами, не похожими, однако, на обширные равнины и заливные луга Главной Реки. Разнообразные деревья и кусты обрамляли их берега, но за этими узкими лесными полосами начинались травянистые пастбища, на которых любили пастись жвачные животные. На запад от Реки простирались обширные заливные луга, а за ними возвышались холмы, постепенно переходившие в богатое травами нагорье.

Более влажные долины обеих Луговых рек временами становились даже заболоченными, что поддерживало разнообразие трав, выраставших местами в человеческий рост, и зачастую здесь смешивались разные виды растений. Флористическое разнообразие привлекало многочисленные виды травоядных животных, поскольку во время своих сезонных миграций каждый из них мог найти себе корм по вкусу.

С главной террасы Пещеры Двуречья открывался отличный вид на долины Реки и Луговой реки, что позволяло обнаружить любое бредущее стадо. В результате обитатели Третьей Пещеры со временем стали знатоками не только передвижения стад, но погодных или сезонных примет, предвещающих появление в этих местах различных видов животных. Благодаря почерпнутым знаниям возросло и их охотничье мастерство. Охотничьи отряды были во всех Пещерах, но копья охотников Третьей Пещеры, живших у слияния двух рек, поражали больше всего животных, которые мигрировали по окрестным лугам и долинам.

Первенство Третьей Пещеры в области охотничьего искусства признавало большинство Пещер Зеландонии, но особенно его ценили ее ближайшие соседи. Именно здешних охотников просили они оценить перспективы, планируя охотничью вылазку, особенно если речь заходила о большой охоте с участием нескольких Пещер.