Под защитой трепетного сердца

Эйприл смутилась, поняв, что мать по-прежнему не ожидает от нее слишком многого. И в этом она виновата сама.

— Но это моя работа — беспокоиться о своих детях, — продолжала Ирина. — Я твоя мать. Но вот тебе мой «нематеринский», если хочешь, совет: держись за эту работу, покрой задолженность по карте, если это тебя так волнует. И… малышка, я все же надеюсь, что однажды ты бросишь этот ужасный хостел и вернешься домой…

— Мама, конечно! — улыбнулась Эйприл. — Я сделаю все, что от меня зависит. И даже больше. Кстати, мам, ты хранишь всякие такие штучки? Ну, наподобие детских поделок, открыток, закладок… все, что мы делали в школе ко Дню матери и прочим праздникам?

— Нет, конечно! — рассмеялась Ирина. — Но я помню, как под покровом ночи всю эту ерунду выбрасывали в мусор.

Эйприл проговорила с матерью еще пару минут. Положив трубку, она мысленно вернулась к Эвану и к выцветшей старой закладке.

Возможно, она просто чересчур сентиментальна? Конечно, сложно было сказать, что на самом деле чувствовала Ирина, выбрасывая ее детское творчество в помойку. Сейчас же она показалась равнодушной и даже не заметила беспокойства дочери.

Но реакция Хью была поистине необычной. Он немедленно прибежал к Эйприл, чтобы увидеть эту закладку. Он мыл чужую кружку, пытаясь отвлечься, не понимая толком, что делает. Словно его мир только что рухнул…

Эйприл чувствовала, что здесь скрывается какая-то тайна.

Глава 4

— Хью?

— Он, наверное, отключился.

— Так что будем делать? Без него мы не сможем принять решение.

Хью неожиданно вернулся в реальность, поняв, что онлайн-конференция еще не закончилась и все ждут его реакции. Он с трудом мог вспомнить, о чем было обсуждение. Ах да: исправлены ошибки приложения, появилась новая версия IOS…

Вопросы не столь важные для его бизнеса, но все же на них стоило обратить внимание. Он всегда тщательно отслеживал любые детали, касающиеся работы.

Но сейчас что-то изменилось.

Онлайн-конференция закончилась с исчезновением Хью. В квартире стало очень тихо. Откинув стул, Хью прошел в кухню, включил электрический чайник и стал ждать, пока он вскипит. В раковине стояли несколько кружек, которые он еще не успел помыть. Обычно он делал это вечером, забрасывая посуду в посудомоечную машину.

Странно, почему его вдруг так обеспокоила чашка Эйприл?

Да, он всегда слыл аккуратистом — особенно это ощущалось на фоне матери. Правда, она не всегда была такой. Хью не сразу заметил, как мелкий беспорядок в их квартире превратился в горы немытой посуды и нестиранного белья. К счастью, тогда он уже был достаточно взрослым, чтобы принять меры и помочь матери. Он убирал, прятал и выкидывал все, что казалось ей необходимым: одноразовую посуду, старые газеты с рецептами, прочий мусор. Но он делал это незаметно и ненавязчиво.

Хью и сам толком не понял, что сегодня с ним случилось. Почему ему вдруг понадобилось самому мыть кружку Эйприл? Эта женщина явно сочла его странным. Хотя какая разница? Он ведь и сам ничего не знал о ней.

Правда, полной анонимности Хью добивался с самого начала. Ему не нужны были проверенные кандидаты с великолепным резюме. Ему просто требовался человек, которому все равно, что здесь на самом деле происходит и зачем нужно перебирать горы всего этого хлама.

Но Эйприл уже знала о вещах его матери больше, чем нужно. Больше, чем он сам.

Почти всю жизнь Хью скрывал этот хлам. Он никого не мог сюда позвать и жил в постоянной тревоге. Да, мать обожала Хью и делала все для его безбедной жизни: много работала и, несмотря на небольшую зарплату и отсутствие алиментов от нерадивого отца, сумела многое дать единственному сыну. Она не заслуживала чьей‑то глупой критики или негативной оценки.

Необычное хобби матери Хью вовсе не определяло суть ее характера. И все же, если бы кто‑то узнал об этой ее странности…

Чайник закипел, и Хью заварил себе бодрящий напиток, оставив пакетик свисающим из кружки.

Вчера Эйприл сама захотела уйти, но он, нисколько не сомневаясь, отклонил это предложение. И теперь он понимал, что все сделал правильно.

Если бы он не нашел Эйприл, пришлось бы искать кого‑то еще. Но она, по крайней мере, никак не была связана с его работой, с его близким кругом друзей и знакомых. С кем‑либо, кто мог знать его мать. Наверное, новая работница не задержится здесь надолго: вернется в Австралию или отправится в какую‑то другую страну, в которой будет явно жарче, чем в Лондоне. В любом случае она увезет секрет его матери с собой.

Телефон Хью завибрировал — пришло сообщение.

«Не хочешь расслабиться и выпить после работы в „Сэйнте“?»

Сообщение из рассылки для группы велосипедистов. Эти люди нравились Хью: они мотивировали его, заставляли чувствовать себя сильным, ловким, выносливым.

«Извините, сегодня не получится», — ответил он.

Ему нравилось кататься в этой славной компании, но они никогда не встречались в клубах или пабах. Хью вообще избегал массового скопления людей — в давке и суете он ощущал себя так же дискомфортно, как среди коробок матери.