Под защитой высших сил

Он кивнул. Он тогда все никак не мог решиться сделать Ленке предложение. Знал, что надо, но все оттягивал момент. Ему не хотелось на ней жениться. Впрочем, потом он никогда не жалел, что женился.

Он оказался хорошим мужем, даже самому удивительно. Он никогда ей не изменял, даже не смотрел на других женщин.

Ему нужна Настя?

Он никогда не женился бы на Насте, даже если бы это пришло ему в голову. Он не мог себе позволить быть нищим, лучше уж умереть.

– Мне хотелось поехать с тобой вдвоем, а ты зачем-то потащил еще и Настю. Так вот, я помню, как ты тогда на нее смотрел… Я так и не смогла этого забыть, хоть и старалась. Она выходила из воды, а ты на нее смотрел…

– Ну и как я смотрел? Она мне все-таки как сестра, не забывай.

– Ты смотрел на нее так, что было ясно – ты ее любишь, и никто больше тебе не нужен. Но самое страшное даже не это… Другое. Я до того момента тебе верила. Понимаешь, я тебе верила, я считала, что самая счастливая на свете, а оказалось, что ты любишь другую, а меня просто используешь. Вот этого я Насте простить не могла.

– Лен, – он поднялся, наклонился над ней и крепко прижал к себе. – Я не помню, что когда было. Я люблю тебя, и никто больше мне не нужен.

Он обнимал жену и удивлялся, что мать смогла увидеть в Лене то, о чем он даже не догадывался.

Он уже знал, что будет делать.

Ракитин слишком устал и не заметил, что тревога за Настю не отпустила его, даже когда он увидел мертвое лицо убийцы, а отпустила потом, когда она заплакала в машине по дороге к дому. Ему очень хотелось обнять ее, но он упорно смотрел на дорогу и даже не пытался ее утешить. Он обнял ее только в квартире, мешая раздеться, и сказал:

– Все будет хорошо, Настя. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.

Что такого может для нее сделать, он и сам не знал, но слова оказались правильными, она перестала быть каменной под его руками, а он отчего-то старался не шевелиться. Он так и стоял, медленно водя губами по пушистым волосам.

– Ты выйдешь за меня замуж? – не то спросил, не то сообщил он.

Она слабо кивнула, но это было лишнее, он в этом нисколько не сомневался, он только запоздало испугался, что мог не принять предложения поменять работу или мог не получить этого предложения и не узнать, что без нее жизнь совсем не жизнь, а так… непонятно что.

Еще он подумал о том, что завтра же нужно позвонить Ларисе. Думать о Ларисе было стыдно и больно, и он догадывался, что эти стыд и боль останутся с ним надолго, даже если он будет напоминать себе, что инициатива их отношений всегда исходила от нее, что он ничего ей не обещал и поэтому ничем ей не обязан.

Понедельник, 8 ноября

Утро выдалось суматошное, телефон звонил не переставая, у Ларисы от бесконечных разговоров разболелась голова, и она не сразу поняла, про какую женщину, ожидающую в приемной, говорит ей Кира.

– А-а, – вспомнила Лариса. – Пусть заходит минут через десять. Я пока чайку выпью. Чаю мне принеси.

Недавно позвонил Федор Левашов из министерства и долго и путано просил ее принять какую-то его знакомую. Лариса так и не поняла, что этой знакомой от нее нужно. Левашов позвонил не вовремя, в ее кабинете толпились люди, объясняться с Федором было некогда. Пусть приходит в понедельник, решила тогда она, даже не спросив, как зовут его знакомую. Татьяна Юрьевна Саморукова, оказывается. Впрочем, может быть, Федор и назвал имя, просто Лариса его не запомнила за ненадобностью.

Она еще повертела в руках визитку Саморуковой, которую дала ей Кира, и сунула под клавиатуру компьютера.

– Ну неси чай-то, я пить хочу.

– Извините, Лариса Максимовна, – протянула ей какую-то бумагу Кира. – Я хочу подать заявление.

Заявления этого Лариса долго ждала – об уходе по собственному желанию. Странно, но никакой радости она не почувствовала. Работала Кира хорошо, без нее Ларисе будет трудно. Кира никогда ничего не путала, не теряла бумаг, печатала исключительно грамотно, в делах фирмы отлично разбиралась.

– Куда идешь? – равнодушно спросила Лариса, откинувшись в кресле. – Или дома будешь сидеть?

Она ничего не знала о секретарше. Не знала, есть ли у нее молодой человек. Есть, наверное, Кира девка красивая. Впрочем, это ни о чем не говорит, и красивые бывают одинокими. Почему-то именно то, что она ничего не знает о своей секретарше, вызвало у Ларисы неприятное сосущее чувство чего-то навсегда упущенного.

Опять зазвонил телефон, Лариса потянулась к трубке, и Кира вышла, не успев ответить.

Попрощавшись с телефонным собеседником, Лариса подписала заявление, выпила принесенный Кирой чай и поняла, что настроение окончательно испорчено. Дело даже не в том, что более толкового секретаря у Ларисы никогда не было. На Киру она всегда могла положиться, знала, что та никогда не будет сплетничать о ней, никогда не скажет ничего лишнего и не попытается Ларису подставить. Пожалуй, Кира была вторым после Володи человеком, с кем она могла чувствовать себя абсолютно надежно.