Под землей с фотоаппаратом: Рассказы спелеолога

Мраморный оникс — камень таинственный и великолепный

Это был мраморный оникс, камень таинственный и великолепный. Он добывается у нас в Закавказье. Москвичи могут любоваться им на станции метро "Киевская". Но геологи и геохимики давно уже были убеждены, что есть он и в Средней Азии. Ведь добывали же его во времена Тимура — им украшена внутри мечеть Гур-Эмир, где похоронен великий завоеватель. Но где месторождения этого минерала? Никто не мог предполагать, что огромные, бесформенные глыбы известняка в привходовой части Карлюка одеты толстой коркой мраморного оникса. Покрытый слоем окислов, оникс был незаметен, пока однажды кто-то не взял молоток и не отколол камень…

С настоящим ониксом — твердым минералом, немного похожим на агат, — мраморный оникс схож только внешне. Собственно, мраморный оникс — это просто кальцит, отлагавшийся очень много лет; слои его окрашены различными примесями, находившимися в воде. В один год преобладала одна примесь, в другой — какая-то иная. И поскольку оникс — это кальцит, то его можно найти и в некоторых кальцитовых пещерах. В пещере Кап-Котан, или Новый Карлюк, найденной Султаном Ялкановым в нескольких километрах от Старого, ведется теперь промышленная разработка оникса.

…То разгораясь, то пригасая, посвистывает карбидка. Хмурые скалы озаряются светом фотовспышки: я снимаю обколотые глыбы оникса. Времени мало, время торопит. Давно погасло серое пятно вверху — "часы" мои показывают ночь.

Перед сном приготовления к завтрашней работе и поиски, бесконечные поиски. Нигде вещи не теряются так, как в пещере. Ищешь, например, запасные лампочки; перерываешь весь рюкзак, все карманы, все коробки, а они лежат рядом, в глубокой тени под самой карбидкой.

И еще одно свойство пещеры. Все делается там, как при замедленной киносъемке; на каждое, самое простое дело уходит втрое больше времени, чем на поверхности. Даже мысли, кажется, плетутся медленно и неторопливо. Пусть ты уже привык к темноте, и она тебя больше не беспокоит, но незаметно для тебя она влияет на твой организм, делая тебя медлительным, нерешительным, немного апатичным. У темноты много хитростей и секретов, здесь постоянно надо быть настороже…

Утро (или день, кто его знает!). Вчера вечером выпил последнюю флягу. Складываю в рюкзак гору бутылок — принесенных с собой и найденных в пещере. Придется потерять полдня, а что делать? Без воды и под землей нельзя, а уходит она очень быстро. В день выпиваю не меньше четырех литров, да еще "пьют" карбидки.

Правда, вода есть и в пещере — в двух-трех местах она капает со сводов, а недалеко от привходовой части во влажные годы набирается даже маленькое, в метр шириной, озерцо, где можно ее зачерпнуть. Но вода эта горькая, насыщенная гипсом. Мне пришлось ее пить, когда через несколько лет я снова побывал в Карлюке. Хоть и сдабривал я ее чаем, сахаром, лимонной кислотой, пить ее можно было с трудом, как горькую микстуру. Но делать было нечего — пил…

Итак, надо идти за водой. Вылезаю наверх — долгий и сложный путь по глыбам, покрытым серой пылью. Снаружи воздух обжигает лицо, глаза болят от непривычного света. Солнце, увы, уже высоко.

Быстро спускаюсь к ферме, до нее километров пять-шесть. Глинобитные помещения для скота, заросший тростником ручей, несколько юрт; навстречу выбегает куча детворы, выглядывают хозяева и приглашают отдохнуть. В застеленную кошмами юрту набивается человек пятнадцать. Мужчин нет — все на пастбищах; здесь только женщины и дети. Все веселы и оживленны, то и дело раздается смех и непонятные мне шутки — боюсь, что по моему адресу. Одна из девушек понимает немного по-русски; все сочувственно охают, узнав, что я уже два дня сижу под землей. "Инжинир, геолог?" Объяснять слишком долго и сложно — пусть будет геолог. "На чем еду варишь?" Удивляются и сочувствуют, узнав, что не варю. Конечно, расспрашивают про семью — достаю фотографию дочки, закутанной, похожей на медвежонка, на фоне замерзшей Невы. "Ой, как холодно! У нас лучше!" Тем временем расстилается пестрый платок — дастархан, и на нем возникают всякие вкусные вещи, и было их много.

…Сначала чай и кислое молоко с лепешкой. Потом жареное мясо. Потом чай, бесконечное количество пиал зеленого чая. Снова мясо. Опять чай. Хозяйки сочувственно покачивают головами, видя мой аппетит.

Только после полудня, по самой жаре, я поволок наверх свои бутылки и фляги, наполненные холодной и чистой родниковой водой.

И вот снова пещера — уже привычная и обжитая, как свой дом. Добравшись до лагеря и немного передохнув, отправляюсь на съемку. Под ногами хрустят кристаллы. Карбидка светит длинным, голубым языком огня; на ходу он загибается, как кривая сабля. По стенам мечутся огромные тени, в углах затаилась темнота.

Этот каменный цветок может рассыпаться даже от дыхания

Выбираю группу "деревьев" поживописнее, расставляю штативы. Ставлю выдержку "В", нажимаю на тросик и завязываю его узлом. У моих камер нет приспособления для длительной съемки, и это один из простейших способов оставить затвор открытым надолго.