Под жарким солнцем Акапулько

— Давай сюда! — хищно потребовала она, выхватила из его руки доллар и быстро его припрятала. — Я останусь сидеть здесь, — тут же объявила хитрая девица. — А если ты отнимешь у меня доллар, буду кричать!

Дэвид начал было размышлять, как бы достойно отомстить этой бестии, но тут мать бросила на него строгий взгляд.

— Не паясничай, а садись рядом с Линн! — приказала Мэрджори со всей авторитетностью, приобретенной за годы работы судьей. — И поостерегитесь затевать старую свару. Иначе вы оба меня узнаете!

— Да, Дэвид, садись! — оптимистично пророкотал бас дяди Карла. — У нас у всех отличное настроение.

— Только не у меня, — процедила Линн, когда Дэвид уселся на стул рядом с ней с такой опаской, словно тот был утыкан иголками.

— Не волнуйся, и не у меня, — буркнул он.

— Ты не должен со мной разговаривать, — шепнула она.

— Ах, извините, я решил, что если ваша светлость удостоили меня чести и обратили ко мне всемилостивейшее слово, то мне нужно как-то отреагировать!

— Я просто так сказала, что не в лучшем настроении, — зашептала Линн. — Это не дает тебе никакого права на фамильярность.

Отец Дэвида поморщился.

— По вашему поведению можно подумать, что вы — ровесники Пола и Мэри.

— И такие же глупые, — добавила сестра Дэвида Салли.

— Мы не глупые! — в один голос воскликнули Пол и Мэри, а Мэри рассудительно заметила:

— Я не желаю, чтобы меня ставили на одну доску с Дэвидом.

— Сейчас я тебе покажу доску, дрянь! — скрипнул зубами Дэвид в сторону шестилетки.

— Оставь юную леди в покое, Дэвид, — предостерег его дядя Карл. — Она сказала очень мудрую вещь. Никто не хочет стоять на одной доске с мужчиной, так бездарно посадившем на мель свой брак, как ты.

Дэвид внутренне устыдился, зато Линн засияла от удовольствия.

Карл Корнблум направил не предвещающий ничего доброго взгляд на любимую племянницу.

— Или с женщиной, оказавшейся такой никчемной, как ты.

Сияние померкло, но Дэвид был слишком подавлен, чтобы этому радоваться.

Мадлен Уильямс окинула дочь и бывшего зятя удовлетворенным взглядом.

— Так, детей мы утихомирили, и теперь взрослые могут продолжить приятную беседу. О чем же мы говорили? — Она быстро припомнила. — Ах да, об этой истории с Джеки… Если мы хотим пригласить миссис Кеннеди-Онассис, то должны отказать тому репортеру, иначе она ни за что не придет.

Отчим Дэвида, прокурор, задумчиво сморщил лоб.

— Но ведь он недавно умер.

Мадлен Уильямс встрепенулась.

— Это очень кстати, но каким образом?

— Выстрелил себе в голову… — Прокурор Джесси Ремник кивнул в подтверждение собственных слов. — Ну да, он же объявил заранее, что покончит жизнь самоубийством.

Мадлен Уильямс с облегчением вытащила из сумочки список гостей, приглашенных на большой рождественский прием после их возвращения в Нью-Йорк.

— Что ж, его пришлось бы в любом случае вычеркивать! А кого мы пригласим вместо него? — Она вопросительно взглянула на мужа, но, как обычно, ничего от Артура Уильямса не дождалась и продолжила, обойдясь без его совета. — Может быть, Джорджа Холбрука… — Она задумчиво оглядела присутствующих. — Он выпускает холодильники. — Взгляд ее подернулся сомнением. — О чем, черт возьми, можно разговаривать с подобным человеком?

За общим семейным столом раздался дружный хохот, и Дэвид неодобрительно покачал головой.

— Какое всеобщее братание, просто жуть, — буркнул он себе под нос.

— Ты, видимо, не выносишь гармонии, в какой бы форме она ни проявлялась, — фыркнула Линн.

— Напротив, я даже мечтаю о гармонии, но…

— Но не тогда, когда она возникает между нашими семьями, поскольку это идет вразрез с твоими предубеждениями. — Линн забарабанила пальцами по столу. — Ведь моя семья — высокомерная, надменная, глупая и…

Дэвид наклонился к ней.

— Раз ты сама это признаешь…

Прежде чем Линн нашла достойный ответ, голос матери Дэвида заглушил все остальные шумы.

— Если дети плохо ведут себя за столом, мы должны отослать их по комнатам! — провозгласила Мэрджори Ремник.

— Ходатайство удовлетворено, — объявил ее супруг, за что был наказан холодным взглядом.

— Судья — я, — напомнила ему Мэрджори. — А ты только прокурор. Я принимаю решения по ходатайствам, и свое собственное ходатайство я удовлетворяю. Удалитесь в свои комнаты, дети!

Пол и Мэри поднялись с вытянувшимися мордашками, однако судья и прокурор велели им сесть на место.

— В порядке исключения в данный момент имелись в виду не вы, а те двое взрослых детей. — Мэрджори указала на Дэвида и Линн. — Убирайтесь!

Дэвид открыл рот, чтобы выразить протест, однако Линн повела себя на удивление тихо и послушно.

— Так идите же, чего вы ждете? — Дядя Карл похлопал в ладоши, словно отгоняя от стола бродячую кошку. — Продолжайте сражаться там, где вы не мешаете миролюбивым людям!

Маленький Пол укоризненно посмотрел на Линн.

— Да, мы люди миролюбивые, а вы мешаете нашему милорю… миролю… нашей миролюбви… Черт, как правильно? — Он обвел окружающих вопросительным взглядом.

Линн использовала этот момент, чтобы сбежать из-за стола. Она догнала Дэвида у лифтов.

— Обидно, когда тебя так выставляют, — пожаловалась она, потому что готова была провалиться от стыда под землю.