Под знаком четырёх

Мегрэ такой же, как я, — думает читатель или зритель. Вот так же я спешу после работы домой. И мой отец тоже носил пальто с бархатным воротником. Но при этом «обыкновенный» Мегрэ — несомненно герой. А человеку вообще и читателю в частности необходимы герои, с которыми он мог бы в чем-то себя отождествлять, «ведь кто знает, — думает читатель, — и я, при случае, мог бы стать Мегрэ…». Но главное в том, что Мегрэ, следуя по стопам Холмса, упорно стремится утвердить добро, добиться справедливости или хотя бы разоблачить зло, а там уж следователи Комельо или Боннэ проявят примерную расторопность. А Мегрэ опять раскурит трубку и, наконец, позвонит жене: «Вернусь, скажем, через час, — что на обед?»

Взорванная Галактика? Разговор автора со взыскательным критиком

Критик: Итак, книга у вас называется «Под знаком четырех». Броско, не спорю. Но вы всерьез полагаете, что и современный детектив существует под этим же «знаком», влиянием созвездия «четырех»?

Автор: Безусловно. Хотя классический детективный роман очень изменился и породил другие разновидности.

Критик: Криминальный, полицейский и шпионский романы. Это всем известно! Где-то я даже вычитал такое красочное сравнение, что классический детектив — как бы взорвавшаяся галактика, и вот результат взрыва — «беззаконные» кометы «в кругу расчисленных светил», но Агата Кристи и после второй мировой войны продолжала создавать романы классической детективной формулы.

Автор: То же можно сказать о Марджери Эллингем и Нгайо Марш, Энтони Беркли и Рексе Стауте, которые оставались верны классической паре — умница-сыщик и друг-тупица. У Стаута его «Холмс» и «Уотсон» — толстый флегма Неро Вулф и прыткий Арчи Гудвин. Правда, Неро еще и гурман, такой же любитель поесть, как Мегрэ.

Критик: Сдается мне, что Эллингем и Марш бунтари против традиции.

Автор: Но в чем же? Разве не переняли они манеру неспешного повествования, разве не главное у них — загадка-головоломка, расследование и довольно пространное объяснение? Да если хорошенько приглядеться к роману Чандлера, то и там можно углядеть влияние «знака четырех».

Критик: Вот тут уж я категорически не согласен! Что общего у Дойла и Чандлера, или, например, Агаты Кристи и Патриции Хайсмит, или у Кристи и тех современных королев убийства, о которых рассказывала как-то «Литературная газета», — Филлис Джеймс и Рут Рендалл? Что общего у этих лжекоролев с королевой настоящей?

Автор: Да хотя бы то, с какой тщательностью выстроен у них сюжет и как упруго разворачивается интрига. А Джеймс, кстати, «заняла» у Кристи и пару сыщиков, мужчину и женщину. Хотя Эдам Далглиш и Орделия Грей мало похожи на Пуаро и мисс Марпл, но главный принцип выдержан: тайна убийства, сыщик, расследование. Кстати, Эдам Далглиш — инспектор полиции, как и Уэксфорд у Рут Рэндалл.

Критик: И Око Континента у Хэмметта.

Автор: Зато у Чандлера выступает сыщик-любитель Филип Марло.

Критик: Нет, что ни говорите, детектив сбился с классической орбиты.

Автор: И тем не менее не прекратил существования.

Критик: Однако приобрел равноправных спутников.

Автор: Ну, знаете, так можно уравнять Агату Кристи с Микки Спиллейном! Пуаро на стороне добра, а о Майке Хаммере этого никак не скажешь, хотя он ловит гангстеров и воспитывает, конечно кулаком, «этих» женщин.

Критик: Вы берете крайний случай.

Автор: Но представьте, что будущий историк станет судить о нравах нашего времени по Спиллейну, чего доброго, он решит, будто справедливость, порядок и нравственность в наш век утверждались исключительно ударом каблука в лицо поверженного противника. Нет, такие «герои» — монстры…

Критик: Тоже знак времени, а роман насилия отразил, и вполне закономерно, этот прискорбный факт.

Автор: Увы! Как тут не вспомнить слова Кристи: «Насилие столь же ежедневно употребительно, как хлеб с маслом». Впрочем, она имела в виду, конечно, не романы Спиллейна, вряд ли их и читала. Ее скорее могли бы встревожить талантливые детективы Эмблера и Патриции Хайсмит, у которой насилие самодовлеет и осуждения конечного не получает.

Критик: Но зато она, несомненно, талантлива и, кажется, лауреат Премии Эдгара По?

Автор: И столь же несомненно у нее отсутствует нравственный императив. Как-то она сказала: «Мне общественная страсть к справедливости кажется ужасно скучной и ненатуральной, потому что и жизни, и природе безразлично, существует справедливость или нет».

Критик: Но может быть, она вроде Мегрэ, просто не желает судить?

Автор: А также и жалеть? Ведь Мегрэ жалеет. Да и мир Хайсмит — уже не просто опасный мир Агаты Кристи. Это какая-то вакханалия насилия.

Критик: Ну, тут лучше Грэма Грина не скажешь: «Она создала свой собственный мир, мир клаустрофобии, мир иррациональный, и каждый раз мы входим в него с нерешительностью и опасением, невольно оглядываясь на входную дверь…»