Под знаком «Если»

– Хотя и эти двое тоже не достойны упоминания в одном ряду со мной.

– Но позвольте, профессор, – возразил я. – Весь мир считает Эйнштейна великим ученым. Ведь именно он впервые установил связь между временем и пространством, доказав, что это не просто философские понятия.

– Я согласен, в интуиции ему не откажешь, – снисходительно проговорил Ван Мандерпутц. – Но это все напоминает блуждание в потемках, а не научный подход к проблеме. Только мне, единственному среди смертных, удалось подчинить себе время и экспериментально доказать мою власть над ним!

– И чего же вы добились, уважаемый профессор?

В свое время мы вдоволь посудачили об огромном самомнении нашего профессора физики, но потом перестали обращать внимание на преувеличенную самооценку, принимая это как чудачество гения. Однако за прошедшие восемь лет я как-то забыл эту его особенность, и теперь она смешила и даже несколько шокировала меня.

– Я измерил время! – провозгласил он.

– И что это дает? – допытывался я. – Вы изобрели машину времени?

– Похоже, Дик, ты начитался пустых сочинений наших фантастов, – с отвращением произнес Ван Мандерпутц. – Все эти путешествия во времени удалось развенчать даже Эйнштейну.

– Но многие ученые считают это возможным, – нерешительно возразил я.

Гаскел Ван Мандерпутц даже застонал.

– Спрашивается, зачем я несколько лет тратил на тебя время, Диксон Уэллс! – возмутился профессор. – Но я надеюсь, ты хотя бы помнишь, что с изменением скорости движения изменяется и скорость течения времени. – И ехидно добавил: – Это доказал еще твой любимый Эйнштейн.

Я кивнул.

– Ну вот. А теперь предположим, что некто – ну, хотя бы ты – изобрел машину, которая способна разогнаться до девяти десятых скорости света. У тебя имеется соответствующее топливо: скорее всего, мотор работает на высвобождаемой энергии атома. Ты стартуешь со скоростью сто шестьдесят тысяч миль в секунду и перемещаешься в пространстве на двести четыре тысячи миль. Допустим, такие ускорения не размазывают тебя по сиденью – для этого ты тоже что-то изобрел. – Профессор издевательски хихикнул. – И вот в результате такого рывка ты попадаешь в будущее. А теперь скажи мне, какое время ты там пробудешь?

Я, естественно, замялся: профессор наверняка знал ответ, и мои слова явились бы для него лишь дополнительным поводом доказать свое превосходство.

– Молчишь? – возмутился он. – А ведь твой хваленый Эйнштейн вывел специальную формулу для расчета! Знай, что твое путешествие продлится всего секунду! – Он торжествующе поднял указательный палец. – Одну секунду, молодой человек.

Видя мою растерянность, он удовлетворенно зажмурил глаза, словно кот, только что отведавший сметаны.

– А вот с путешествием в прошлое будет и того похлеще, – подчеркнуто ласково промурлыкал профессор и тут же опалил меня яростным взглядом пронзительных глаз. – Для того чтобы забраться в прошлое на ту же жалкую секунду, не хватит энергии всей Вселенной! Даже если ты сумеешь создать машину, способную выдержать ускорение в двести сорок тысяч миль в час в течение десяти секунд. Вот какова цена бредней безответственных писак!

Некоторое время он еще продолжал метать молнии в отсутствующих оппонентов, а я старался не вмешиваться в его монолог, чтобы случайно не усугубить взрыв страстей. Когда профессор немного успокоился, я поинтересовался:

– А в чем состоит ваше открытие?

– О, это переворот в науке! – заявил он. – Я не стремлюсь попасть ни в прошлое, ни в будущее. Это, в сущности, даже неинтересно. Прошлое уже было – ну и бог с ним. А будущее… Иногда лучше не знать, что ждет нас в будущем, – с непривычной для него печалью проговорил профессор и надолго умолк.

Но я вновь напомнил ему о теме разговора, и он, постепенно воодушевляясь, заговорил:

– Представь себе Вселенную. Она имеет три измерения в пространстве и протяженность во времени, верно? Но существует четвертое измерение, попасть в которое проще простого: оно существует совсем рядом с нами, не в прошлом или будущем, а параллельно нашей реальности, то есть в настоящем. Задача состоит в том, чтобы не гнаться за временем, а пройти сквозь него. И я сумел найти способ путешествия через время.

По-видимому, на моем лице отразилось такое изумление, что он тут же пришел в негодование:

– Бог мой, я наказан за то, что учил недоумков! Ну как же ты не понимаешь, что речь идет об условных мирах! В будущем находится то, что еще только должно состояться, в прошлом то, что уже состоялось, а вот наше настоящее таит в себе неизведанные возможности, которые при определенных условиях могли бы состояться, стать реальностью, если бы… Вот в этом словосочетании «если бы» и заключается смысл моего открытия. Эти нереализованные возможности я назвал мирами под знаком «если».

Он торжествующе взглянул на меня.

– Если я вас правильно понял, профессор, вы можете предсказать, как повернется судьба, если я поступлю определенным образом? – пытаясь уточнить не совсем понятные мне умозаключения, спросил я.