Под знаком кометы

– Так значит, Франц, несмотря на то, что эти части нашей армии, расположенные на территории Венгрии, вам не подчиняются, отчеты об их боевых действиях и потерях вы все же получаете? – спросил Франц Фердинанд.

– Так и есть, Ваше Императорское Величество, – после недолгой паузы ответил тот. – Если бы не это обстоятельство, то я продолжал бы оставаться убежденным сторонником объявления войны Российской империи в случае вторжения ее войск на территорию Галиции. А сейчас я попросту не знаю, что мне говорить – да или нет.

– Если не знаете что сказать, Франц, то лучше помолчите, – буркнул Макс Владимир фон Бек. – Ведь вы тоже являетесь частью той системы, которую предыдущий император создал для противостояния России. Эта машина не умеет ехать ни задним ходом, ни вбок, а только вперед и вперед, прямо на Петербург. Когда мы попытались использовать ее не по назначению, она стала рассыпаться на ходу. В настоящий момент мы на грани распада нашей Империи не когда-нибудь в среднесрочной перспективе, а прямо сейчас.

Император Франц-Фердинанд провел пальцами по лицу, снимая усталость и напряжение последних дней.

– Наша Империя уже распалась, и, как ни горько это признавать, я сам стал инициатором этого процесса, недооценив степень деградации внутренних связей, – сказал он. – И именно поэтому русская императрица сейчас готова отдать своим войскам приказ действовать, даже не имея на то Нашего согласия. Слово «война» не пугает госпожу Ольгу – позор оставления в беде тех, кого она считают своими, для нее гораздо страшнее, а потому она готова отдать приказ начать против нашей Империи полномасштабную войну на уничтожение. Если русские медведи сорвутся с цепи так же, как было в Стамбуле, то это будет страшно. Но не надейтесь, что кайзер Вильгельм в этой схватке будет на стороне Австро-Венгрии. В отличие от Нас, он полностью управляет своим государством, и ни один генерал не посмеет манкировать его приказом. А еще он прекрасно понимает, с какой стороны бутерброд намазан маслом, а с какой присыпан ядом. Его вполне устроит, если по итогам этой войны Российская и Германская империи «по-братски» разделят наши земли, оставив кое-что на обзаведение моим детям. Вот и план такого раздела уже готов, а значит, и за всем остальным дело не станет. Только вот Мы такого раздела еще при нашей жизни не имеем права допустить ни при каких обстоятельствах. В середине прошлого века Наш дядя в аналогичной ситуации обратился за военной помощью к Санкт-Петербургу, благодаря чему государство Габсбургов сохранилось еще на шестьдесят лет, и Мы должны поступить так же. Во-первых – Нам следует направить в Петербург телеграмму соответствующего содержания с просьбой помочь Нам подавить мятеж много понимающих о себе венгерских гонведов. Во-вторых – вам, Франц, необходимо предупредить наше военное командование в Галиции и прочих тамошних представителей власти, что если они откажутся пропускать через свою территорию русские воинские части без единого выстрела, то мы объявим их находящимися в состоянии мятежа, и тем самым умоем руки. Сама Галиция в таком случае, скорее всего, отойдет в состав Российской империи, как и Трансильвания. Это будет печально, но мы сохраним все остальное, в том числе и от поползновений жадных до чужого добра итальянцев. Если бы на нашей стороне оставался хотя бы кайзер Вильгельм, то мы бы еще потрепыхались, но сейчас лучше отдать малое, чем почти наверняка потерять все наше наследие. Dixi! Я так сказал!

30 ноября 1907 года, 12:45. Санкт-Петербург, Зимний дворец, рабочий кабинет Канцлера Российской Империи.

Присутствуют:

Императрица Всероссийская Ольга Александровна Романова;

Канцлер Российской империи Павел Павлович Одинцов.

Телеграмма австро-венгерского императора Франца Фердинанда при прочтении звучала как сигнал СОС или крик утопающего о помощи.

– Австро-Венгерская империя расползается жидкой грязью буквально на глазах, – сказала императрица. – Никто не хочет биться за мнимое государственное единство, а силы, которые все же приняли участие в конфликте Франца Фердинанда и венгерских магнатов, преследуют при этом исключительно свои, узкоместечковые политические интересы. Видимо, последнее, на что годилась эта гора хлама, была война в союзе с Германией против Российской империи – никаким другим образом это несуразное образование использовать оказалось невозможно.