Под знаком Льва

Я лежу, растянувшись на кровати, и ломаю голову над тем, с чего начать поиски Леонардо. Постепенно я прихожу к тому, что моя главная проблема сейчас – это полная изоляция в Риме: я здесь почти никого не знаю, и поэтому мне не к кому обратиться за информацией. Кому я могу доверить то, что я путешественница во времени и занимаюсь поисками человека, которого случайно запульнула черт пойми куда? Нет, я должна справляться, используя доступные мне ресурсы и быть крайне осторожной, если вдруг придется обратиться к кому-то за помощью.

Поскольку то немногое, что мне известно о путешествиях во времени, никак не помогает решить эту загадку, я снова и снова прокручиваю в голове послание Люция. Мне сразу становится ясно, почему он выбрал в качестве жертвы именно сына действующего папы Александра: Борджиа в значительной степени оказали влияние на ход истории, и Люций просто не мог пройти мимо них. С другой стороны, мне не совсем понятно, что именно изменит в истории гибель Чезаре. Кстати об этом, что я вообще знаю о нем?

Я напряженно прокручиваю в голове всю информацию, которая мне известна, включая даты жизни, чтобы прийти к гениальной мысли. Чезаре слишком рано получил от отца титул кардинала, он вообще не хотел становиться священнослужителем и до этого вел довольно светский образ жизни. В 1497 году его брат Хуан был убит при загадочных обстоятельствах, и Чезаре было разрешено снять одежды кардинала. Таинственный скандал, после которого он вместо Хуана принял на себя командование папской армией!

Все, что мне известно о Чезаре, по большей части проистекает из легенд и слухов, которыми окружена семья Борджиа. На протяжении веков факты и сплетни переплелись так тесно, что практически полностью утратили достоверность, ложь и клевета воспроизводились снова и снова до тех пор, пока их не стали принимать за чистую монету: истории о коррупции, инцесте и убийствах. Чезаре приписывают любовную связь с собственной сестрой Лукрецией, убийство своего младшего брата Хуана, а также шурина Альфонсо. Макиавелли в своем произведении «Князь» описывает его как идеальный образ правителя, жестокого и лишенного нравственной совести.

В общем, вырисовывается образ довольно неприятного парня, которого, так или иначе, нужно спасать, если не хочешь, чтобы ход времени изменился. Проклятый Люций!

Я все так же лежу, погруженная в свои мысли, когда снова слышу стук в дверь. Ненадолго воцаряется тишина, и я невольно прислушиваюсь, ожидая услышать нежный голос Анджело, зовущего меня спуститься вниз, но снаружи не доносится ни звука. Я в напряжении жду еще несколько минут, прежде чем спрыгнуть с кровати и приоткрыть дверь. В коридоре никого не видно, пока я все-таки не догадываюсь посмотреть вниз и не обнаруживаю на полу накрытый поднос. Эта забота так меня трогает, с ума сойти.

Забирая поднос в комнату, я понимаю, что с самого утра ничего не ела. Я была голодна, вернувшись с прогулки по Ватикану, но послание Люция мастерски отбило у меня весь аппетит, и до этого самого момента я даже не понимала, насколько успела проголодаться.

Сняв ткань с подноса, я ощущаю соблазнительный аромат сырных тостов: на серебряной тарелке расположились два больших, поджаренных на сковородке, куска хлеба, миска со свежими фруктами и сладкая выпечка. На сердце становится так тепло от того, что Анджело позаботился обо мне. Вместе с деликатесами я отправляюсь на подоконник: он настолько широкий, что на нем можно с легкостью удобно разместиться и наблюдать за вечерней суетой на площади во время ужина.

По кусочку отрывая вкусные панини, я слежу за тем, как целая толпа богатых гостей прибывает к ярко освещенному палаццо Галатеи. Среди них исключительно мужчины, очевидно хорошо обеспеченные, они спрыгивают со спин своих благородных коней, чья родословная наверняка будет покруче моей, и в бодром предвкушении устремляются в дом. Наблюдая за ними из окна, я невольно задаюсь вопросом, гостил ли однажды в этом доме Чезаре Борджиа? Учитывая то, что я знаю о нем, легко могу себе это представить.