Под знаком Льва

Когда-то мне поэзия казалась
серьезным делом. И душой и телом
я был ей предан. Все же оказалась
она сосудом явно опустелым.

Не в том печаль, что часто бракоделом
была она, а в том, что только жалость
она желаньем славы оголтелым
в нас вызывала… Слишком унижалась

она, гордясь высокостью своею.
Не верю в черта и в благую фею,
ни в деловитость я, ни в бесшабашность.

Но верую в тебя, весомость блика,
я, на ветру звенящая былинка,
познавшая и роль свою, и зряшность.

Напев ("Я глуп. Я нищ. Я малолеток...")

Я глуп. Я нищ. Я малолеток.
Но — властелин марионеток.

Я хохочу в глаза сатрапу,

напяливши колпак ли, шляпу,
берет ли, или же клобук.

Смех разберет. Возьмет испуг
от кукольного представленья
его — сатрапа, — если вдруг
возникну, вызвав подозренья
я клоунадой на арене.

Я недоумок, малолеток,
но — властелин марионеток…

Песенка ("Я в эту женщину влюбился...")

Я в эту женщину влюбился
навек и сразу. Я не стою
ее — как знать? Но эти очи
мне стали счастьем и бедою.

Я в эту женщину влюбился,
как не влюблялся я ни разу.
И не влюблюсь. Она и ныне,
наверное, зеленоглаза.

Я в эту женщину влюбился…
Любовь останется со мною
до самой смерти. Где вы ныне,
уста, пропахшие весною?

Я в эту женщину влюбился
и умер, — но, доверясь чуду
ее души, воскрес… Любимой
я и в могиле не забуду.

Ее зовут… Нет, эта тайна
умрет со мной — и с нею тоже.
Смерть не страшна. Но жаль, что в мире
никто, как я, любить не сможет!