Под знаком небес

Тень была уже рядом. Стражники сделали по выпаду, но мечи лишь рассекли пустой воздух. Тотчас одному из них что-то обожгло ногу, а затем пронзило бок. С криком охранник упал на одно колено, и его напарник с ужасом увидел, как голова приятеля отделилась от шеи и, упав на пол, покатилась к стене. Секунду стояла тишина, а потом с мокрым хрустом невидимый меч перерубил позвонки второго стражника, и тот рухнул, истекая темной кровью. Воздух быстро наполнялся запахом тления, плоть двух обезглавленных тел стремительно разлагалась, в то время как тень облепила дверь. Висячий замок дернулся и начал раскачиваться. Послышались скрежет и щелчки, через минуту он открылся и, отделившись от щеколды, медленно опустился на пол.

Вскоре и другой, встроенный, замок поддался натиску невидимого взломщика, и дверь в Хранилище распахнулась. Тень скользнула внутрь, но спустя всего несколько секунд появилась вновь и, прикрыв дверь, устремилась по коридору прочь, издавая тихие дробные звуки шагов.

Глава 4 Заговор

Ночью крики наполняют Старый Город, как его называют многие жители, – четвертый ярус Ялгаада, столицы Малдонии. Убийцы, воры, проститутки и сутенеры, контрабандисты и множество мелких шаек – все выходят на улицы для промысла или чтобы выяснить отношения. Стража, хоть и патрулирует улицы, старается держаться от опасных мест подальше, ей еще предстоит хоронить утром тех, кому не повезет и от чьих тел не сочтут нужным избавиться.

Каналы и пруды хранят тайны многих преступлений, равно как и скелетов, орудий убийств и припрятанных до времени кладов. Некоторые отчаянные головы отправляются на поиски сокровищ, берут лодки и под покровом утреннего тумана ныряют, стараясь добраться до дна и разжиться воровскими схоронами, но редко кому сопутствует удача. Да и опасное это занятие: хозяева клада могут разыскать добытчика и расквитаться, а мало кому охота занять место поднятого со дна реки сундука.

Но, несмотря на таящиеся за каждым углом опасности, Дьяк бесстрашно пересек четвертый ярус, поднялся на третий, миновал второй и оказался на первом. На все это ушло около двух часов, из чего можно сделать вывод, сколь велик Ялгаад. На то, чтобы обойти обычный город Синешанны, у человека, как правило, уходит не более часа.

Миновав вытянувшуюся при виде него стражу, Дьяк вошел в подъезд своего дома, по всем признакам гораздо более походившего на крепость: высокие толстые стены с узкими бойницами, массивные, окованные железом двери, смотровая башня на восточном углу.

Здесь же находилось три десятка воинов – личных телохранителей Дьяка, испытанных в бою и слепо преданных своему кумиру, победителю армии ненавистного Ристогона и самого Владемира, чье имя давно вошло в самые страшные легенды. Большинство из них обучалось военному искусству с ранних лет, других заметил в бою и отобрал сам Дьяк. Почти каждый день четверо его приближенных, чьи лица всегда скрывали тонкие полотняные маски, что многих наводило на мысль о том, что они принадлежали к ордену наемных убийц, тренировали гвардию герцога, обучая невиданным прежде в Малдонии приемам, так что уже через два месяца любой его солдат-телохранитель мог по праву считаться одним из лучших бойцов страны.

Сбросив тяжелый, подбитый куньим мехом плащ, на лету подхваченный камердинером, Дьяк взбежал по лестнице в свои покои и, не разоблачаясь, позвонил в серебряный колокольчик. Тотчас же явился слуга и почтительно согнулся, ожидая приказаний.

– Ужин и две бутылки вина, – распорядился Дьяк, располагаясь у камина.

Молча поклонившись, слуга вышел, притворив за собой дверь. Герцог не любил лишних разговоров и избыточных знаков почтения, считая это напрасной тратой времени, и приучил своих домашних к простоте обращения и тишине. Благодаря этому в замке редко раздавались чьи-либо голоса, и почти всегда они свидетельствовали о том, что случилось нечто важное или непредвиденное.

Дрова весело потрескивали, пламя освещало заваленную свитками и картами комнату. Повсюду виднелись книги, большая часть – в изрядно потрепанных временем кожаных переплетах с богатым золотым тиснением. Некоторые из них Дьяк привез с собой, другие приобрел в Ялгааде у книготорговцев, зачастую не представлявших истинной стоимости выставленных на продажу томов.

На полу и столах рядами стояли бронзовые и железные канделябры с оплавившимися почти до основания толстыми белыми и желтыми свечами, что свидетельствовало о привычке хозяина дома засиживаться допоздна.

Тихо скрипнула дверь.

– Простите, что беспокою вас, господин, – голос камердинера заставил Дьяка поднять глаза, – но к вам посетители. Очень высокопоставленные лица, насколько я могу судить.

– Ты их знаешь?

– Они одеты в длинные плащи, а лица прикрыты капюшонами, поэтому я не мог бы узнать их, даже если бы захотел. Но можете мне верить, это не простолюдины.

– Стража пропустила их?

– Да, все они показали грамоты.