Под знаком радуги

«Ох Вероника, хоть бы постеснялась, в квартире бардак, а она гостей созывает». В такие моменты Лариса чувствовала себя чужой в собственном доме. Она незамеченной прошла в ванную, умылась, затем юркнула в свою комнату. Уснуть не получалось. Гости сначала орали, а потом совсем распоясались и, кажется, назревал скандал. Она накинула халат и вышла в гостиную. Какой-то здоровенный детина держал за грудки её зятя. Громыхала музыка, и женщины визжали, пытаясь перекричать грохот. Лариса выдернула шнур музыкального центра из розетки и в наступившей тишине чётко произнесла:

– Уважаемые, очень прошу вас покинуть квартиру. Время уже позднее. Давайте не будем ждать, когда соседи вызовут полицию.

Через несколько минут пьяная компания рассосалась и тут наступило время для сольного выступления Веронички:

– Мать, ответь, зачем ты это сделала?– девушка еле стояла на ногах.– Сама, как волк одиночка, ни друзей, ни подруг! Хочешь, чтобы и мы отшельниками жили?

– Мне интересно, на что вы пьёте? Квитанцию за квартиру принесли. Прошлый месяц я платила, этот месяц за вами.

– Какая тебе разница! Нечего в чужие кошельки заглядывать. А платить мы не будем и точка!

– Тогда вам лучше съехать. Можете пожить с родителями Алексея!

– Ничего себе, ты видела?– включился зять.– Она уже нас гонит!

Дочь аж захлебнулась от негодования.

– Да это мой дом, я здесь прописана!

– Я могу и выписать, не проблема.– у Ларисы внутри всё клокотало, но она сдерживалась, чтобы не уподобиться пьяной дочери и не сорваться на крик.– Эту квартиру я заработала собственным горбом, не получила от государства, она не досталась по наследству.

– А вот хрен тебе!

Растрёпанная девушка подскочила, непослушными пальцами изобразила фигу и помаячила перед лицом матери. Лариса поняла, что разговаривать, когда парочка в неадекватном состоянии бесполезно, молча повернулась и скрылась в комнате, закрыв за собой дверь, но то, что она услышала за спиной повергло в шок.

– Чтобы ты сдохла!

Женщина села на кровать и заплакала. Осознание того, что она воспитала эгоистичную, наглую дочь жгло сердце. Но что делать, уже ничего не вернуть, сама виновата, нельзя прожить чужую жизнь, даже если это твой собственный ребёнок. Лариса вытерла слёзы, свернулась калачиком и задремала. Сквозь сон в памяти всплыли стихи Иосифа Бродского:

«Когда так много позади

Всего, в особенности горя,

Поддержки чьей-нибудь не жди,

Сядь в поезд, высадись у моря.»

С Вероникой так до отъезда она не помирилась. Дочь демонстративно игнорировала мать, конечно, не оплатила счета, а пыль на мебели и бутылки под раковиной копились. За день до отлёта Лариса навела порядок, выкинула мусор, погасила долги и собрала чемодан.

Глава 2.

Лариса пребывала в тихом восторге от отеля, пляжа, окружающих гор и в первую очередь от моря. Отель содержала семейная пара он турок, она немка. Лариса наблюдала за ними и недоумевала– как могла сложиться пара из настолько разных людей. Она лет сорока, высокая, сухая с голубыми глазами и пепельными волосами, заплетёнными в косичку. Широкоплечий турок рост имел средний, и от этого пара выглядела несколько нелепо. Похоже внешнее несоответствие пару не смущало, они споро вели свой небольшой бизнес и понимали друг друга с полу взгляда. Хозяева жили тут же в небольшом домике. Турок Али каждый день ездил в город за продуктами, свежими фруктами и овощами. Его жена Моника раздавала горничным задания и следила за кухней. Лариса получила то счастье, о котором забыла и уже даже не ждала. Если бы не периодические боли и усталость, она бы наверное прыгнула с парашютом, пошла в горы, сплавилась по горной реке, посетила какую-нибудь экскурсию или бы просто напилась вина, сидя у моря. Как ни странно, но последнее из желаний ей суждено было осуществить. С собой Лара прихватила препараты, которые выписал профессор Забелин, но употребляла лишь тогда, когда становилось невмоготу. Появилась возможность сидеть в плетёном кресле на зелёной, стриженной под ёжик лужайке и слушать журчание фонтанчиков, разбрызгивающих воду или в шезлонге возле моря, в двух минутах ходьбы. Она читала книги, гуляла по берегу, разговаривала с постояльцами отеля. Как-то за обедом, к ней подсела абсолютно седая, с пышной шевелюрой, эффектная пожилая женщина, увешанная звенящими от каждого жеста золотыми и серебряными браслетами. На пальцах блестело несколько колец, а на шее каждый раз красовались новые бусы. Дама заговорила с Ларисой на русском, однако к удивлению оказалось, что она жительница Германии. Женщины как-то сразу сдружились и много времени проводили вместе.

– Вы прекрасно говорите по-русски.– восхищалась Лариса. Она вообще восхищалась этой энергичной, уверенной в себе дамой. У неё как-то не получалось носить украшения так естественно и легко, волосы прятать под яркие, замысловатые тюрбанчики из платков и без смущения выходить к завтраку в коротеньких шортиках. По виду Хельга была лет на пять старше её, но рядом с ней Лара чувствовала себя сморщенной старушкой.– Всё у вас так естественно получается!