Под знаком Стрельца

Когда корабль приземлился, экс-генерал незаметно последовал за военными и выбрался наружу. «Искусственный интеллект не зря потратил столько дней на мое обучение, — подумал Чиуг, ступив на поверхность Весты. — Теперь я действительно неуязвим». И самое главное, он понимал: теперь сможет действовать безнаказанно, о чем мечтают многие, но не многие заслуживают. Только такие, как он.

Привычная, родная поверхность, на которой он очутился, придавала ему уверенности. Бывший генерал почувствовал себя всесильным.

Он тихонько шел за молодыми военными, которые направились к броневику. Очевидно, собирались домой, в свою башню.

Люк в броневике открылся, но в него было невозможно протиснуться в скафандре, и Чиугу потребовалась хитрость, чтобы проникнуть внутрь после Тебу и Сиомы. Он ненадолго деактивировал «Объект А» и появился перед иллюминатором, замахав руками в стороны.

— Помогите! Помогите! — закричал экс-генерал.

Он рассчитывал на то, что его лицо, скрытое под шлемом в ночном сумраке, молодые люди не разглядят. Так и случилось: они поддались на его крики, распахнули люк, выбрались один за другим из броневика и подошли к месту, где мгновение назад находился человек в скафандре, кричавший о помощи.

Только там его не оказалось. Точнее, он исчез из поля зрения людей и приборов. Активировав «Объект А», Чиуг пробрался в броневик.

Тебу и Сиома подождали еще минут пять и, решив, что неизвестный человек куда-то ушел или даже убежал, вернулись в машину.

— Странный сегодня денек, — сказала Сиома. — У меня плохое предчувствие.

— Брось, это просто кто-то похулиганил. Может быть, он транслировал нам виртуальное изображение.

— Зачем?! — вырвалось у нее.

Тебу ей не ответил. Он поднял дисковый броневик, и они полетели над поверхностью Весты. Под ними проплывали небоскребы, но Сиоме было не по себе.

Ей становилось страшно. Она ощущала чужое присутствие. Не знала, но просто чувствовала, что кто-то был рядом.

А напротив нее сидел чужой человек, который не имел по отношению к ней ни одной доброй мысли.

На трибуну в большом конференц-зале Столетней башни поднялся мужчина с всклокоченными волосами, — его прическа была типичной для известного ученого. Но у мужчины имелась одна необычная примета — немаленький клювоподобный нос.

— Дорогие жители астероида, — начал выступление Крон, пошевелив носом, — мы начинаем долгожданную конференцию, на которой должны обсудить и принять решения по главным вопросам нашей дальнейшей жизни и деятельности. Сюда приглашены наши союзники с планеты Гамакутивира из галактики Бриллиантовый Круговорот, — с этими словами ученый сделал жест в направлении дальней части зала, где прямо в воздухе зависли, не издавая ни малейшего шума, сферические аппараты ползунов.

Все присутствующие в зале услышали голос в своих головах: «Спасибо за приглашение. Мы рады сотрудничеству».

Крон улыбнулся:

— Спасибо вам за прибытие. Кроме гостей с планеты Гамакутивира мы рады приветствовать уже фактически не союзников, а наших жителей, которые так помогли с реконструкцией разрушенных объектов, а еще раньше внесли значительный вклад в победу над противником.

Ученый кивнул всему залу. Возможно, в нем находилось не так много андроидов, но они сидели в разных частях помещения.

Крон на мгновение замолчал. Заново возведенный зал конференций поражал размахом. Помещение в форме прямоугольника занимало площадь почти две тысячи квадратных метров. Начиная от трибуны, за исключением пространства для прохода, повсюду располагались спиралевидные прозрачные платформы, поднимающиеся на десятиметровую высоту. Количество платформ превышало три сотни. Их конструкции имели удобные углубления, которые подстраивались под анатомические особенности садящегося человека. Каждая платформа выглядела компактной, по диаметру была не более пяти метров и позволяла вместить до тридцати человек. Все платформы в зале вмещали порядка десяти тысяч присутствующих. И Крон не исключал, что именно столько находилось сейчас в громадном помещении. А если прибавить зрителей в информационных сетях, то получалось, что вся Веста следила за его выступлением. Для ученого появление перед настолько многочисленной аудиторией было в новинку, но его это не смущало, а вдохновляло. Он продолжил: